Скорее всего, кубу, живущие на берегах одной реки и вместе кочующие по одной территории, состоят в родстве друг с другом.
О местах своих кочевий кубу не говорят. Когда я спросил, знают ли они хотя бы, в какой провинции Индонезии находятся их стоянки, ответом было: никаких провинций и никакой Индонезии в джунглях нет, а есть только бог и кубу. (Кстати, стоянки моих кубу расположены вблизи северной границы Южной Суматры.) На прощание вождь пообещал, что в следующий мой приезд меня возьмут на кочевье. Вот какого я удостоился доверия! А ведь закон кубу суров: человека, который захотел бы выдать их тайны, они немедленно карают смертью. В отношении же меня они поняли, что я. не преследую никаких коварных целей, не буду выслеживать их и доносить властям. Почему они этого так боятся? Вероятно, потому, что они больше всего дорожат независимостью.
Как жаль, что я не могу себе позволить побродить с кубу по джунглям! Вот когда я мог бы по-настоящему познакомиться с жизнью этого племени.
Контакты кубу с внешним миром ограниченны. Это редкие, визиты жителей, соседних селений, приезды странствующих торговцев и скупщиков. Они приплывают, по реке за ротангом, смолой, кожей и прочими товарами.
Власти пытаются установить какой-то контроль над. кубу, хотя бы на время их стоянки на реке, для чего была предпринята даже попытка обращения кубу в ислам. Об этом мне подробно рассказали в социальном отделе правительственной администрации Южной Суматры, где всех кубу считают мусульманами. По рекам, на которых живут кубу, направили специальное судно, груженное учебниками ислама. Учебники раздали. Кубу они понравились: тонкая бумага куда лучше подходит для самокруток, чем листья, которыми они обычно пользуются.
Я видел этот учебник. Он состоит из четырех частей. В первой части дается текст на арабском языке, во второй — латинская транскрипция текста, в третьей — перевод его на индонезийский язык, в четвертой — комментарии. Но ведь кубу не умеют читать! Странно, что никого это не смутило.
Слушая рассказы о подобных акциях правительства, я недоумевал, почему вождь кубу не входит в состав совета марги, и лишь позднее сообразил, что ему просто нет дела до какой-то там марги и ее совета.
Соседи кубу, утверждающие, будто представители этого народа не знают семьи, ошибаются. Кубу живут небольшими моногамными семьями. Молодой человек, пожелавший создать семью, переходит в ту деревню, где живет его избранница. Где-нибудь в сторонке молодые сооружают собственный шалаш, а вечером жених объявляет жителям деревни о своем решении взять девушку в свой шалаш. Сам факт, что девушка живет после этого под одной крышей с мужчиной, означает, что они вступили в брак. Никакие дополнительные обряды или церемонии не практикуются. К сожалению, проверить это мне не удалось: за время моего краткого пребывания у кубу никто не сочетался браком. Брак здесь носит матрилокальный характер, исключая следующие случаи: если умирает жена, вдовец, взяв детей, возвращается в свою деревню; если женится вождь, жена поселяется у него — не бросать же ему своих подданных.
