Подплываем к Баюнлинчиру, деревне, расположенной в устье реки Медак, в 70 километрах от административного центра кечаматана. Деревенский староста принимает меня весьма любезно в своем домике, стоящем, как и другие дома, на плоту, заякоренном у берега. Устраиваю совещание с участием моих спутников и нескольких гостей старосты. Обсуждаем, как подготовиться к экспедиции, что взять с собой и прочее. Кубу живут в каких-нибудь 30 километрах отсюда. Здешние жители о них совсем иного мнения, чем официальные лица. Их не считают опасными или плохими людьми, напротив — спокойным, мирным народом, который подвергается такой же беспощадной эксплуатации со стороны скупщиков, как и жители деревни Медак, поддерживающие с кубу постоянные контакты. Амин Бурхан, председатель совета марги (территориальной общины) Лалан у палембангцев, на чье попечение передают меня мои спутники, решившие на всякий случай держаться от кубу подальше и подождать меня в Баюнлинчире, отвезет меня в деревню кубу на реке Медак и через два-три дня привезет обратно.
В лодке-лавочке покупаю запас риса на дорогу, табак, кусочки специально подрезанных листьев для самодельных сигарет, немного бетеля для женщин и отправляюсь в путь. К деревне кубу подплываем ночью. На берегу мелькают огоньки. Амин говорит, что это горят костры возле шалашей. Однако это еще не конечная цель нашего путешествия. Мы хотим добраться до самого большого селения кубу. В начале третьего причаливаем к берегу. Темно, костры едва тлеют. Выхожу на берег, заглядываю в одну из хижин. Хозяин — он, кажется, не совсем проснулся — смотрит на меня с некоторым смущением. Со всей возможной любезностью объясняю ему, что очень устал и хочу спать. О цели своего приезда расскажу завтра. Парень попался, видимо, толковый. Он сразу понял меня и немного подвинулся, освободив краешек циновки.
Спал я крепко, а когда проснулся и вышел из хижины, солнце стояло уже высоко. Амин о чем-то совещался с кубу. Как я напугал ребятишек, с какими кряками они кинулись врассыпную! Достаю коробку (жестяную, конечно: никакие другие не выдержали бы здешнего климата) с польскими конфетами, открываю и протягиваю ребятишкам. Те опять в крик и бежать. Я не сдаюсь — сажусь около хижины и, причмокивая, съедаю конфетку. На моем лице восторг и наслаждение — очень вкусно! Подхожу к детям. Убегают, но теперь уже не так далеко. Съедаю еще одну конфету, выразительно поглаживая себе по животу. Победа — самый храбрый из малышей начинает двигаться в мою сторону. Чтобы не спугнуть его, медленно протягиваю руку с конфетой. Малыш опасливо приближается. Наконец любопытство берет верх, и он издали протягивает ручонку, хватает конфету, быстро отходит на несколько шагов, сперва осторожно, а потом с большим удовольствием съедает конфету и уже смело является за второй. Его примеру следуют дети, за ними появляются мамы. И вот мы уже подружились. Когда все конфеты съедены, преподношу хозяйке той хижины, в которой ночевал, бесценный дар — пустую коробку из-под конфет.
