Он принял душ и уселся с газетой в кресло.
Дмитрий Николаевич любил тишину: думалось легче и время текло медленней. А может, жизнь, проведенная в операционных, приучила к тишине, у которой своя тональность, такая знакомая и такая одинаковая. Только оттенков ее предвидеть никто не мог. Они возникали по ходу операции — от резкого возгласа до мертвой паузы.
Вечером раздался негромкий стук в дверь.
— Да, — отозвался Дмитрий Николаевич.
В комнату вошли женщина и мужчина. Остановившись у двери, они всматривались в лицо Дмитрия Николаевича, как бы сверяясь: не ошибка ли?
— Ярцев Дмитрий Николаевич? — уточнил мужчина.
— Да.
— Кравцов Родион Николаевич, — представился посетитель и слегка поклонился.
— Очень приятно.
— Моя жена… Зоя Викторовна. — Женщине на вид было под пятьдесят.
— Проходите, присаживайтесь, — предложил Дмитрий Николаевич, не понимая, что могло привести к нему этих незнакомых людей.
— Возможно, мы что-то перепутали, — с откровенностью бывалого человека начал Кравцов. — Вы извините. Прочли в газете о вашем приезде. А сегодня утром по радио слыхали ваше интервью. Вы говорили, что в тридцатые годы работали на стройке тракторного?
— Землекопом, — вставила Кравцова и улыбнулась.
— Мы тоже в то время работали на стройке, — продолжал Кравцов. — И был там один парень по фамилии, кажется, Ярцев, а звали Митька… И вот мы подумали, может, вы и есть тот самый парень? Я ему очень обязан. — И с надеждой спросил, поглаживая голову, — Вы меня не помните?
Дмитрий Николаевич пожал плечами.
— Ну, понятно, малость полысел, усы отпустил… И седина пробилась, — усмехнулся Кравцов.
В наступившем молчании они разглядывали друг друга.
— Нет, — сказал Дмитрий Николаевич. — Не помню. — Ему было неловко перед ними. Он походил по комнате и, остановившись возле Кравцова, сказал: — Давайте попробуем по принципу «горячо» или «холодно». Глядишь, найдем что-нибудь.
— Разумно, — оживилась Зоя Викторовна.
— Спрашивайте, — предложил Дмитрий Николаевич.
— Вы жили в бараке или землянке? — начал Кравцов.
— В бараке.
— В пятом? — Кравцов застыл в ожидании.
— Да.
— Прекрасно! — обрадовался Кравцов. — Там проживали две артели: землекопы и коновозчики-грабари.
— Правильно. Я был у землекопов.
— Ваш артельщик… кажется, Мухин.
— Нет, другой.
— Махалкин… Макарцев, Махоркин… — вспоминал Кравцов.
— Мухоркин, — вырвалось у Дмитрия Николаевича. — Горячо?
— Он! Точно, Мухоркин! А помните, у вас однажды драка была?
— Погоди, Родион, — остановила жена. — Если про драки, то весь вечер потратим. Сколько их было!
