Маренс чуть пошевелил рукой, и я с ужасом почувствовала, как цепенею, из меня словно выпивали жизнь, а нитка за спиной стала толще. Попыталась шагнуть, но колени подломились, и я рухнула лицом вниз.
– Замечательно! – довольно воскликнул Маренс, потирая руки.
Я же лежала, боясь пошевелиться и не понимая, что со мной происходит. Маг еще раз довольно хохотнул и вышел, даже не посмотрев в мою сторону. Снова появился слуга, приведший меня сюда. Пожилой… лет шестидесяти и седой.
– Встань, апостифик.
Какой еще апостифик, хотелось заорать мне, но вместо этого медленно поднялась. Меня пошатывало, но помощь никто предлагать не спешил.
– Иди за мной.
Удивлялась я себе. Все чувства будто удалил кто. Они были, они присутствовали где-то там, в глубине сознания, но внешне никак не проявлялись. Один из побочных эффектов создания канала между апостификом и магом, как узнала позже. Чувства ведь мешают току энергии, создают помехи, но и избавиться от них невозможно – апостифика нельзя лишать воли, воздействовать на него магией, накладывать печать подчинения. Все это напрямую воздействует на ауру, переплетается с ней, подавляет ее потоки, после чего энергия от апостифика либо идет тонким ручейком, либо начинает так фонить, что ею вполне можно отравиться. Позже в библиотеке, куда дал мне доступ Маренс сразу после того, как сделал привязку, я читала о таких случаях, когда маги, желая облегчить жизнь, полностью ломали сознание апостифика магически, превращая его в куклу, и даже энергию от них получали. Вот только какая-то не такая энергия становилась. Незаметно, исподволь после каждого сеанса она что-то меняла в сознании мага, пока тот не превращался в полную копию апостифика – такую же куклу, лишенную воли. Несколько похожих случаев полностью лишили магов желания экспериментировать в этом направлении, и приходилось им мириться с тем, что воля и сознание апостифика неприкосновенны. Единственное, что им оставалось, – ломать людей без магии, и за столетия они научились делать это мастерски. Отсюда и обращение с апостификами как с вещами, нужными только, чтобы приносить пользу хозяину. Подозреваю, и меня оставили в покое специально, чтобы я осознала свое положение, прониклась отчаянием и сломалась. Почему так не произошло? Возможно, из-за злости. Когда я поняла, что вернуться домой не получится, вместе с отчаянием пришла и злость на всех магов скопом. Порой я представляла, что сделаю с ними, если обрету силу. Мечты ребенка, но они помогали держаться – хорошее воображение – это и дар, и проклятие, все зависит от того, как им пользоваться. Папа как-то сказал, что если представлять что-то хорошее, то можно побороть любые проблемы, ведь хорошее настроение уже почти победа.
