После всех повышений годовое жалованье министра едва потянет на какой-нибудь «брабус», а за бутылку коллекционного вина в ресторане ему придётся выложить месячную зарплату. Так что ж, ему вина не пить? На «Жигулях» ездить? А замначальнику его канцелярии обедать по выходным в «Макдональдсе»? А столоначальнику попроще остановить строительство на Рублёвке? А министерскому клерку попросить экономического убежища в Куршавеле или в Гоа? А прокурору в итальянских туфлях стушеваться перед адвокатом в туфлях ручной работы?
Мысль о том, что чиновникам нужно хорошо платить, чтобы они не воровали, стара как мир, но от этого не становится вернее. Хорошо — это сколько? Хорошо — это чтобы хватило на что? Или чтобы хватило на все сразу?
Пробовали у нас и другое: призвать во власть мультимиллионеров, чтобы они, наконец, послужили Отечеству. Но мультимиллионерам захотелось стать миллиардерами — и ведь стали! Декларацию о расходах отменили, а доходы у всех сами знаете какие — хочется прослезиться.
Государственная служба везде и повсюду, кроме заведомо прогнивших режимов, предполагает и подразумевает личную аскезу. Личную, групповую, коллективную, наконец, но не в последнюю очередь — государственную. Бедный, но честный сыщик ловит богатого вора, а защищает его богатый адвокат, и так — во всем. Во всем, а главное, сверху донизу. Главное — сверху! Аскеза насаждается сверху и подтверждается личным примером — иначе государство скорее рано, чем поздно, рассыпается.
Конечно, речь идёт о бедности относительной. В богатой стране бедный чиновник живёт получше, чем в бедной. Но в любой стране он беднее большинства сограждан. Он беден, значит, честен — и этим гордится! Он беден, значит, он вне подозрений. И суперпопулярному президенту страны, в которой десятки миллионов живут за чертой бедности, кататься нужно не на горных лыжах, а на коньках. Да и коньки — как в детстве — прикручивать к валенкам верёвочками.
Тогда и чиновникам зарплату повышать не надо будет: сами брать взятки остерегутся. Чай с сушками будут пить, а не в кабаках бюджетные деньги «пилить». А засидятся на службе за полночь — домой их доставят на служебной машине. И с утра заедут. Заболеют — подлечат. И отдыхать раз в год пошлют, а потом — на пенсию, но уж никак не более. Все остальное, как говорится, от лукавого.
Каков же подлинный смысл многократного повышения чиновничьих зарплат? Он не прост, а очень прост: речь идёт не о борьбе с коррупцией, а о легализации коррупционных доходов — когда тебе официально платят не сотни, а тысячи, существенно легче объяснить, откуда у тебя сотни тысяч. Но все же не миллионы, не сотни миллионов — те по-прежнему останутся на номерных счетах во всемирных офшорах.
