– Что я хотел сказать вам, доктор… – сказал он глуховатым чугунного звона баском.
– Альфред Сток, – подсказал доктор. – Химическая физика.
– Профессор Арчибальд Боймер, экспериментальная астрология, – представился Мефистофель. – Хотя наши научные интересы далеки один от другого, уверен, вы слышали обо мне.
Об Арчибальде Боймере доктор Сток, конечно, слышал. Верховный Скакун научного товарищества «Кони Армагеддона» Норман Ковальский, друг и начальник Альфреда Стока, отозвался о Боймере кратко и содержательно: «Жуткий болван!» И тут же разъяснил свою не так доказательную, как ругательную квалификацию: «Дорогой Альфред, опыт в нашу эпоху завоёвывает все позиции. Я создал экспериментальную метафизику, и в том сверхъестественного нет. Ибо метафизика – что? Нечто за физикой, так ведь по значению слов, то есть учение об общих свойствах бытия. А любую форму бытия можно сегодня промоделировать в программе компьютера, а стало быть, и подвергнуть экспериментальному исследованию. Но астрология! Это же учение о влиянии небесных светил на жизнь человека! Экспериментировать с расположением светил? Искусственно отгонять Марс от Юпитера? Приближать Венеру к Меркурию? Чушь, не правда ли?» Доктор Сток вспомнил энергичную научную ругань своего руководителя, и это отразилось на его беседе с постаревшим Мефистофелем.
– Итак, вы хотели мне что-то сказать, профессор Боймер?
– Хочу сделать маленькое предложение. Не продадите ли одну имеющуюся у вас вещицу?
Доктор Сток знал, что с незнакомыми рискованно крупно шутить, но не справился со своим дурным характером.
– Вы хотите купить мою душу? А за какую цену?
– У вас есть душа? – холодно поинтересовался специалист по экспериментальной астрологии. – И давно вы это обнаружили?
– Всю жизнь чувствовал, что за душой у меня есть только душа и никаких других достояний. Но я её высоко ценю, – возможно, за отсутствием более ценного имущества.
– Людям свойственно самообольщаться, – непреклонно установил Мефистофель. – К вопросу о вашей душе мы воротимся позже. Нет, я хотел бы приобрести нечто гораздо более примитивное, к тому же не вполне законно вами захваченное. Я говорю о наполняющем вас ощущении благостности.
– Ощущение благостности? Я вас правильно понял?
– Абсолютно правильно. Открою вам маленький секрет, доктор Сток. Генерал-профессор Лесли Говард Гордон известил меня, что моим соседом в полёте будете вы, и любезно дал прочитать вашу автобиографию. Несложные вычисления с применением тензорного анализа показали, что вашу судьбу определяет противостояние Венеры Юпитеру, осложняемое бесцеремонным вторжением Марса и диким хаосом проносящегося неподалёку астероидного облака. А ведь от шальных астероидов хорошего не ждать. Короче, эн-мерная матрица вашего бытия засвидетельствовала, что определяющие свойства вашей психики – уныние, подавленность и неверие в свои интеллектуальные способности. Между тем вот уже одиннадцать часов вы пребываете в радужном настроении: у вас радостно блестят глаза, когда вы смотрите в мутную темь океана, будущее – я это хорошо разглядел – предстаёт вам неправомочно сияющим. Непорядок, не правда ли? Короткое вычисление на моём карманном компьютере установило, что на вас случайно и незаконно снизошло то, что по расположению светил принадлежит не вам, а вашему будущему начальнику Джону Паолини. Добавлю, что лечу на Нио исключительно для того, чтобы ввести Паолини в принадлежащее ему благорасположение. Но поскольку вы…
