– Это Обелиск Дракона, что-то вроде памятного мемориала, – отвечает Коннери. – Воздвигнут в память о каком-то короле великанов, убившем дракона голыми руками. Довольно известный памятник в узких кругах историков. Кстати, это не человек рядом стоит, а великан.
Вы мысленно увеличиваете размер каменной морды в два раза. Эпичное сооружение, должно быть.
– Но вернемся к Френкевичу. Согласно его дневнику, проникнуть на плато было неимоверно трудно, великаны признают лишь один вид дипломатии – просто убивают чужаков. Как гномам удается иногда с ними торговать, и как им вообще дали зарисовать Обелиск Дракона – уму непостижимо. Возможно, когда-то великаны были дружелюбнее к гостям.
Но Френкевича вела жажда наживы. Он был убежден, что знаменитые черные изумруды гномы добывают не сами, а выкупают их у великанов. Сейчас мы знаем, что это не так, но век назад у людей такой информации не было. Читая его дневник, убеждаешься, что алчность – великая сила. Он проник на плато, обошел все заставы и опасности, и дошел до Обелиска Драконов. И пасть дракона была открыта.
Френкевич не знал , что ей положено быть закрытой. Он проник внутрь, и пробыл там довольно долго. Согласно его запискам, это какой-то смертоносный лабиринт: переворачивающиеся под ногами плиты, вылетающие из стен дротики, шорох шагов неведомых монстров. С ним шел проводник – гоблинский шаман, которому наш баронет заплатил, по его словам, просто непомерную сумму. Но, подозреваю, именно благодаря чутью шамана они сумели забраться так глубоко. Как бы там ни было, Френкевич утверждает, что некоторые ловушки возможно было пройти только вдвоем, помогая друг другу.
Но после нескольких часов пути они попали в тупик. Френкевич упоминает какую-то Песчаную комнату, из которой они не нашли прохода дальше. Шаман забеспокоился, его уже и так не радовала эта затянувшаяся авантюра. Он стал нервничать и утверждать, что необходимо возвращаться. Френкевича это не устраивало, но другого выбора не было – он не знал, как пройти Песчаную Комнату. Причина беспокойства шамана стала ясна позже. Когда они выбрались обратно, долина перед обелиском кишела великанами. Шаман погиб в стычке, а вот пронырливому баронскому сынку удалось бежать. И, пока он таился в какой-то расщелине, произошло самое интересное. Он видел, как в полночь пасть медленно, со скрежетом, стала закрываться. Жрецы великанов при этом исступленно выли, били в гигантские медные гонги, поливали себя жертвенной кровью и смотрели на звезды. Небо залилось багрянцем
