Возле самых ворот оказалось малолюдно, все спешили на ярмарку и лишь немногие шли обратно, среди них оказались и они.
— А ну стоять! — прорычал стражник преграждая лошади путь. — Куда это вы собрались? Ярмарка на другой стороне.
К вопрошающему стражнику подтянулись еще несколько воинов.
— Господин, да я бы рад попасть на ярмарку, и даже акробатов нанял, — принялся объяснять ситуацию Перси, спрыгивая с повозки. — Думал начать свое дело, а тут оказывается нужно оповещать городской совет заранее, кто же знал. Теперь придется искать другой город.
Хронист тяжело вздохнул и развел руками.
— А ведь мне их нужно чем-то кормить, они ведь святым духом питаться отказываются окаянные, — махнул рукой в их сторону Перси.
— Ну тогда дурень показывай чего они могут, — приказал стражник.
— Вот у вас-то голова господин служивый как хорошо-то работает, — подлизался Перси. — А я-то дурак и не сообразил проверить на что они способны, — стукнул он себя по лбу.
— А ты ведь действительно дурень! — расхохотался стражник и его поддержали подчиненные. — Небось еще и аванс заплатил, — утерев выступившие от смеха слезы произнес стражник.
— Вы как в воду глядите, — закивал Перси.
— Ну ладно, давай поглядим чего они умеют, — уже перестав смеяться сказал стражник.
— Эй акробаты, вылезайте, господин хочет посмотреть за что я вам заплатил, дармоеды.
— Похоже придется показывать на что мы способны, — буркнул Волкер, поднимаясь на ноги.
Селеста спрыгнула первой, егерь практически сразу за ней.
— На стене двое лучников и один внизу возле рычага, опускающего решетку, — шепнула она, когда он приземлился возле нее.
— Мои лучники, а твои юмористы внизу, — прошептал Волкер, поправляя на голове колпак и излучая лучезарную улыбку.
Правда на наглые рожи служивых это не произвело большого впечатления. Все их внимание было поглощено фигурой Селесты. Облегающий костюм хоть и был вульгарно цветастым, но впечатления о ее фигуре совершенно не портил.
— Послушай дурень, — обратился стражник к Перси. — Даже если они ничего делать не умеют я знаю, где можно использовать ее таланты, а они у нее не сомневаюсь, имеются.
Довольно не двойственный намек был воспринят Селестой как смертельное оскорбление, ее глаза еле заметно сузились и Волкер понял, без мордобития им вряд ли удастся уйти. Его активные физиономические попытки изобразить что она уже не инквизитор и ей нужно сдерживать гнев, ни к чему не привели.
— А подруга-то с норовом, мне такие нравятся, — оскалился стражник под мерзкое хихиканье коллег.
