— Так разве она еще здесь? — спросил встревоженно браво. — Ты ведь знаешь, что я не хочу, чтобы меня увидели.
— Не бойся, она сейчас наверху у моей больной матери, и раньше, чем она войдет сюда, мы услышим ее шаги в коридоре. Тогда ты можешь войти в эту комнатку, как ты это уже несколько раз делал, и, если хочешь, можешь послушать нашу болтовню… Или… может быть, пойдем… но нет, не успеем…
— Ты хотела сказать, Джессина, что я могу пойти навестить…
— Конечно, Карло; но я боюсь, как бы любопытная Аннина не начала искать нас.
— Я могу подождать. Когда я бываю с тобой, я делаюсь терпеливым.
— Молчи! Это шаги Аннины. Спрячься скорей в комнату.
Браво скрылся в боковой комнатке, оставив дверь чуть приоткрытой. В это время Джельсомина пошла отворить кузине. С первых же слов Джакопо по голосу узнал дочь виноторговца.
— Ты полная хозяйка здесь во всем доме, Джельсомина, — сказала Аннина, опускаясь на стул словно от усталости.
— Я бы с радостью отказалась от того, что ты называешь хозяйством, если бы мама была в состоянии сама заниматься им.
— Что ни говори, а приятнее распоряжаться, чем повиноваться. Ну, давай поговорим о вчерашнем празднике. Была ты вчера среди масок, гулявших на Пьяцетте?
— Нет, я не могу оставить мать.
— Жаль, а в Венеции, кажется, еще ни разу не было такого торжественного венчания с Адриатикой и таких интересных гонок, как вчера. Да, это стоило посмотреть… И, представь, простой лагунский рыбак получил первую награду.
— Неужели не было более искусных гондольеров?
— Самые ловкие, говорят, участвовали в первой гонке, где мой Луиджи должен был бы взять первый приз, если бы товарищи ему не подстроили штуку на зло… Да, знаешь, — продолжала Аннина, осторожно оглядываясь по сторонам, — во второй главной гонке в числе других был один гондольер в маске, и говорят, что это был — представь кто? — Джакопо! Ты слышала о нем?
— Слышала; так называют одного страшного злодея.
— Да, надо удивляться тому, что делается в Венеции. Этот человек прогуливается где ему угодно, и никто не смеет ему сказать ни слова. Подожди, это еще не все; сегодня на заре, когда я возвращалась с Лидо, я видела, как в лагунах нашли труп какого-то молодого кавалера, и все называли Джакопо виновником его смерти.
Джельсомина вздрогнула.
— Это ужасно! — сказала она. — Но почему ты так рано была на улице? Неужели ты всю ночь пробыла на Лидо?
— На Лидо?.. Да… Нет. Ведь я не могу целый день, как ты, сидеть дома. Особенно последние дни мне пришлось много помогать отцу. Вот и сейчас я болтаю с тобой, а дома у меня пропасть дела. Да, чтобы не забыть: цел у тебя сверток, который я оставила тебе в последний раз?
