— Вам приказано так отвечать всем женщинам, приходящим во дворец?
— Чорт побери! Вы предлагаете странные вопросы, синьора. Мой хозяин принял бы, может быть, в случае необходимости одну особу вашего пола, которую я охотно бы назвал, если бы не скромность гондольера, которая не позволяет это сделать.
— Если он может сделать это снисхождение для одной… Но вы слишком смелы для служащего. Почему вы знаете, может быть, я та самая?
Джино вздрогнул. Он осмотрел фигуру Джельсомины, снял шапку и поклонился.
— Я ровно ничего не знаю относительно этого, — сказал он. — Может быть, вы — имперский посланник или даже сам дож… С некоторого времени я не смею утверждать, что я что-нибудь знаю в Венеции.
Гондольер, привезший Джельсомину, вошел в это время в переднюю; он подошел к Джино и сказал ему на ухо:
— Теперь не время отказывать кому бы то ни было. Проводи синьору к герцогу.
Джино больше не колебался. С видом превосходства, свойственным слуге-любимцу, он растолкал толпившуюся вокруг них дворню и сам повел Джельсомину к хозяину. Трое из низших служащих немедленно же исчезли из передней, когда Джельсомина ступила на первую ступень лестницы.
В это время дворец дона Камилло имел неприветливый вид. Комнаты его были слабо освещены, большая часть картин, украшавших стены, была снята, и по всему было видно, что обитатель этих хором не намеревался долго в них оставаться. Но Джельсомина не обращала внимания на эти подробности, идя за Джино в комнаты, занимаемые доном Камилло. Наконец, гондольер остановился и с поклоном отворил дверь.
— Это — комната для приема дам, — сказал он. — Войдите, синьора; я пойду сообщу господину об ожидающем его счастье.
Джельсомина вошла. Ее сердце сильно забилось, когда она услышала, что дверь за ней заперли двойным поворотом ключа. Она была в передней и, по свету, выходившему из соседней комнаты, поняла, что ей следует пройти дальше. Но едва она переступила порог этой комнаты, как очутилась лицом к лицу с другой девушкой.
— Аннина! — вскричала с удивлением простодушная дочь тюремщика.
— Джельсомина! — ответила ее двоюродная сестра. — Скажите пожалуйста, тихая, скромная Джельсомина!..
Обиженная и удивленная этими словами, Джельсомина сняла маску, чувствуя, что ей не хватало воздуха.
— Какими судьбами ты здесь? — промолвила она, едва понимая, что говорит.
— А ты как сюда попала? — спросила Аннина насмешливо.
— Я пришла сюда из сострадания… с поручением.
— Оказывается, мы обе здесь по одной причине.
