Лишь только наступила ночь, Росвель приказал рулевому поворотить корабль на юг. Это была существенная перемена в направлении корабля, и если бы ветер, дувший до сих пор, продолжался, то шхуна при рассвете должна была значительно углубиться на юг.
Теперь, когда наступила ночь и прошло довольно времени с тех пор, как он не видал другой шхуны, он думал, что может итти по истинному направлению. Хорошая погода в этих странах так непродолжительна, что каждый час дорог, и без крайних причин нельзя пренебрегать главной целью путешествия. Все поняли, что корабль направился по прямой линии к островам, где будет происходить охота за тюленями.
«Морской Лев» плыл к Южному полюсу.
На третий день подул сильный северо-восточный ветер. Приметили блеск льдов, и скоро появились льды в форме небольших гор. Эти «айсберги»[27] таяли от волн и уже наполовину уменьшились. Теперь непременно надо было бодрствовать ночное время, потому что плавать здесь было очень опасно. Спокойствие воды ясно говорило о близости льдов; об этом говорили не только вычисления Гарнера, но и его глаза убеждали в этом.
На пятый день, когда погода немного прояснилась, увидели лед в роде гор, очень похожих на хребты Альп, хотя они тихо колебались на волнующихся водах океана. По временам густой туман закрывал весь горизонт, и шхуна в этот день была принуждена несколько раз останавливаться, чтобы не натолкнуться на льдины или ледяные поля, которые начали в большом количестве появляться на море.
Морские птицы летали во множестве, альбатросы оживляли окрестности, киты фыркали в соседних водах. По многим признакам Гарнер узнал, что приближались к земле, и начал надеяться на открытие островов, обозначенных на карте Дагге.
В это время шхуна находилась от льдов на расстоянии не более одного кабельтова. Гарнер думал, что он отплыл на запад сколько было необходимо, и старался найти проход в расстилавшемся перед ним вдали плавающем ледяном хаосе.
Так как ветер гнал массы льда к северу, то льдины начали мало-помалу отделяться одна от другой, и, наконец, Гарнер с радостью увидел проход, в который мог ввести свою шхуну. Не теряя ни минуты, он ввел свою небольшую шхуну в пролив.
Через четыре часа шхуна открыла себе дорогу к юго-востоку на протяжении двадцати пяти миль. Был полдень; воздух был чище обыкновенного. Гарнер влез на большую мачту, чтобы самому видеть положение дел.
На севере и в проливе, в который вошел корабль, лед опять сомкнулся, и легче было итти вперед, нежели возвращаться.
