— Ты спрашиваешь, куда мы идем? Мы идем на охоту за тюленями и будем отыскивать их везде, где только их можно найти.
— Да, да, сударь, — сказал, смеясь, Уотсон, — выходит: ни там, ни тут, вот и все.
— Капитан Гарнер, — сказал Пратт, — это похоже на шутку, и надо либо нанять этого человека, либо взять на его место кого-нибудь другого. Сойдите на берег, сударь, я дома хочу поговорить с вами о делах.
Тон Пратта удивил равным образом и капитана и моряка. Что касается Гарнера, то он прежде, чем отправиться в дом Пратта, где ожидал встретить Марию, сошел с кормы и надел черный галстук. В то время, как капитан занимался переменой своего туалета, Уотсон спустился с вант[13], а когда молодой капитан отправился к Пратту, Уотсон подозвал Бетинга Джоя, который ловил недалеко от берега рыбу. Через несколько минут Уотсон сидел в лодке Джоя вместе со своим мешком — он не привез чемодана — и направлялся к порту. В тот же день он отплыл на дожидавшемся его китоловном боте и вез в Гольм-Голь известие, что «Морской Лев» будет готов к отплытию на следующей неделе.
«Морской Лев» из Гольм-Голя кончал уже свои приготовления с неутомимой деятельностью, и не было ничего невероятного в том предположении, что он сможет отправиться в путь одновременно со своим соперником.
Между тем в Ойстер-Понде Пратт взошел на крыльцо своего дома впереди Росвеля Гарнера. Притворив дверь и заперев ее, к великому удивлению Росвеля, на ключ, старик серьезно посмотрел на молодого моряка, давая ему таким образом понять, что будет говорить с ним о предмете большой важности.
Гарнер не знал, что и подумать, но надеялся на то, что Мария будет главным предметом этого разговора.
— Сначала, капитан Гарнер, — сказал старик, — прошу вас произнести клятву.
— Клятву, господин Пратт! Это что-то новое в охоте за тюленями.
— Да, сударь, клятву, которая после произнесения ее должна быть сохраняема ненарушимо. Эту клятву я ставлю условием для всех дел между нами, капитан Гарнер!
— Если нужно, то я дам обещание.
— Хорошо. Я прошу вас, Росвель Гарнер, обещать, что вы никому не сообщите тех тайн, которые я вам открою, иначе как при условиях, которые я сам вам предпишу, а также, что вы не воспользуетесь ими для чьих-либо выгод и останетесь во всем верны принятым обязательствам.
После этого Пратт открыл ящик и вынул из него две карты, те самые, на которые внес заметки Дагге.
— Капитан Гарнер, — сказал Пратт, раскладывая на постели карту Южного Океана, — вы меня знаете очень давно и, наверное, удивляетесь тому, что я в мои лета занялся в первый раз снаряжением корабля.
