— Кто отнял мачты у «Каролины», тот может поставить их снова.
Уильдер не удостоил их ответа. Матросы торопливо готовились к отъезду. Испуганные, встревоженные женщины едва успели понять положение дел, как уже увидели, что раненого капитана несут в лодку. Через минуту им предложили занять место там же.
Гувернантке пришла мысль обратиться к капитану, но безнадежное отчаяние и выражение физического страдания, написанные на его лице, ясно показали, как мало помощи можно ожидать от раненого.
— Что же делать? — спросила она Уильдера.
— Хотел бы я это знать! — ответил он, бросая быстрый и проницательный взгляд на горизонт. — Возможно, что они достигнут берега; двадцать четыре часа тихой погоды достаточно для этого.
— А иначе?
— Ветер погубит их.
— А корабль?
— Если его покинут, он должен будет пойти ко дну.
— Тогда я должна поговорить о вас с этими бессердечными людьми. Я не знаю, почему вы внушаете мне такое сочувствие, загадочный молодой человек!
— Постойте! — произнес Уильдер, почтительно удерживая ее за руку. — Я не могу оставить этот корабль.
— Мы еще не знаем этого. Можно воздействовать на самые неукротимые характеры. Может-быть, я сумею.
— Нужно укротить такой характер, победить такую причину, уничтожить такие предрассудки, что вам не удастся этого сделать.
— Предрассудки? Чьи?
— Мои.
— Что хотите вы сказать этим? Подумайте, ведь это слабость, это безумие.
— Похож ли я на безумного? — спросил Уильдер. — Чувство, которое руководит мною, может быть ложно, но каково бы оно ни было, оно срослось с моими привычками, мнениями, убеждениями. Честь запрещает мне оставить корабль, которым я командую, пока на воде остается хоть одна доска.
— Но какую пользу может принести в таких обстоятельствах один человек?
— Никакой! — ответил он с грустной улыбкой. — Я должен умереть, чтобы и другие, когда будут на моем месте, исполнили также свой долг.
Мистрис Уиллис и Гертруда стояли неподвижно, со страхом и сочувствием всматриваясь в его спокойное лицо с блестящими глазами.
— Если бы я знала, что делать! — вскричала мистрис Уиллис. — Говорите, молодой человек; дайте нам советы, которые вы дали бы своей матери и сестре.
— Если бы я был так счастлив, что имел бы таких близких, таких дорогих людей, — горячо ответил он, — ничто не могло бы разлучить нас в подобную минуту.
— Есть ли какая-нибудь надежда для тех, кто остается на этих обломках?
— Очень мало.
— А на шлюпке?
Прошло больше минуты, прежде чем Уильдер ответил. Он снова взглянул на неизмеримый, блестящий горизонт и заботливо изучал небо.
