— Постараюсь сделать все возможное, чтобы в случае такого несчастия ваше доверие оправдалось.
— Я вам верю. Однако, ваши молодцы обладают острым зрением: они первые определили корабль.
— К этому легко привыкнуть в их положении. Однако, более точное определение, указав, что это военное судно, сделали вы сами.
— Но семьсот пятьдесят тонн, о которых сказал негр с такою уверенностью?
— Глупая привычка говорить наобум.
— Вы правы. Но взгляните на корабль, какого он держится направления?
Уильдер некоторое время внимательно наблюдал в трубу за ходом корабля, потом взглянул на командира и, заметив недоверчивый взгляд, покраснел, стиснул зубы и молчал.
— Ну, что же корабль? — спросил Корсар, отчеканивая каждое слово. — Он увеличил свою парусность, и через несколько минут мы его увидим весь.
— Это прекрасный ходок, он направляется прямо на нас.
— Не думаю, его корма отклоняется к востоку.
— Верно, ваша правда, — продолжал Корсар, направив трубу на корабль. — Нас еще не заметили. Скорее убрать передний штаговый парус. Пусть они попробуют разглядеть наши голые мачты на таком расстоянии! Мы готовы и к битве, и к отступлению, — заметил Корсар, наблюдая за приготовлениями, которые были сделаны офицерами. — Признаюсь вам, Уильдер, что мне доставляет внутреннее удовольствие встреча с этим кораблем под британским флагом. Может-быть, он окажется нам не по силам, но я отступать не намерен. Зато представьте себе, какое было бы удовольствие потопить этот корабль!
— Я думаю, что люди нашей профессии предоставляют почести дуракам и предпочитают золото железу.
— Так вообще о нас думают, но я лично охотнее предпочел бы нанести удар королевской гордости Георга, чем воспользоваться его сокровищами. Прав ли я, генерал? — прибавил он, заметив приближение своего соратника. — Прав ли я в том, что и приятно и почетно померяться силами с кораблем его королевского величества?
— Мы деремся для славы. При первом сигнале я к вашим услугам…
— Что это значит?! Кто распустил брамсель? — вдруг вскричал Корсар, и лицо его сделалось страшным.
Внимание всех обратилось на мачту. Там на реях сидел Фид, а парус трепался по ветру. Шум, производимый парусом, вероятно, и помешал ему услышать слова капитана.
Лицо матроса выражало полнейшее спокойствие и довольство, из которого его вывел грозный окрик капитана:
— По чьему приказанию вы распустили парус? — спросил Корсар.
— По требованию ветра, главного распорядителя на море.
— Все наверх! Сейчас же снять парус и стащить вниз этого дурака, осмелившегося нарушить мои приказания!
