— Да она и сейчас не хороша! — заторопился Сильвестр. — Вот перепачкалась вся, — видали? Говорит непотребное… Больная совсем, глупая, на головку хромает…
— А на что девке голова? — усмехнулся полковник. — Девке совсем иное требуется…
— Не девка, Барашек, а боярышня, — строго поправил его Феодор. — Но ты прав, ты прав… Голова ни к чему… Главное, что она… это… как цветочек золотенький… Силантий, нет, Сильвестр! — у меня всё сердце захолонуло! Точно, я её вспомнил, я же с ней у батюшки еённого, как его… Кирилла Мефодьевича… да, играл с ней, дитятей будучи… А теперь вот она какая!
Нюра улыбалась от всей души и размазывала ладошкой сажу под глазом.
— Полковник! А ведь мне же всё равно жениться придётся! А? Полковник? Что скажешь?
— Всенепременно! — важно кивнул Барашек. — Но только…
— Что — только, Барашек, что — только? Я и хочу жениться! И сейчас же! И вот на этой! А как её зовут-то? — я не спросил…
— Зовут Нюрой, то есть, Анной Несторовной, но жениться вам на ней нельзя, государь, потому что она умом не здорова, — сказал Сильвестр, стараясь говорить как можно спокойнее.
— Да что мне в её уме! — взбрыкнул ногами Феодор. — Жена не должна быть умнее мужа, вот! Мне тятенька всегда так говорил… Скажи, полковник, можно ведь мне жениться?
Полковник надолго задумался. Он вертел ус, он что-то беззвучно шептал под свой чудом не отмёрзший нос, он глубокомысленно шевелил пальцами, и наконец строго спросил у Сильвестра:
— А она точно боярская дочь? В самом деле? Боярина… как его?
— Нестора Кирилловича Красногорского.
— И это боярин — он что? Родовитый?
— Весьма.
— И, наверное, Рюрикова рода?
— Вот не знаю.
— Но может быть и такое? Может он быть и Рюриковичем?
— Да может, ясно…
— Ну, так я скажу: женись, государь! Это будет верно и хорошо! Как раз того-то нам и не хватало: чтобы на дочке Рюриковичей… Так! Так! Оно ещё внушительней получится! Истино, государь, женись!
Феодор широко раскрыл рот:
— Можно, да? Прямо сейчас? А… это… как… Фу… Даже в пот бросило! А что! И женюсь!
— У нас и епископ есть! Обвенчает тут же! — полковник ткнул пальцем в Агафона. Послушник гадливо поёжился, но спорить не стал.
— Ну, братки! — протянул обалдевший от счастья Феодор. — Буду с царицей… С боярышней! Каков! Дело-то и впрямь к царству идёт! Ха! Ну, теперь держись! Я тебе не Кузька с Нижнего! У него-то, поди, жены-боярышни нет! Давай, давай! Жениться, жениться!
— Не плохо бы у невесты согласия спросить, — угрюмо заметил Агафон.
