После первого курса они проходили летнюю практику на биостанции и потом всегда вспоминали это время как самое чудесное и романтическое за все время учебы: им было по восемнадцать, они упивались своей взрослостью и самостоятельностью. А еще был теплый июнь, короткие светлые ночи, высокое звездное небо, пахнущая дымом печная картошка, песни у костра, разговоры обо всем на свете — и острое ощущение счастья, и предчувствие чего-то важного, которое уже совсем близко, рядом! Но, помимо всего этого, согласно учебному плану им надлежало выполнить множество заданий, одно из которых Лина до сих пор вспоминала с содроганием. Надо было поймать полевую мышку, дождаться, пока она отдаст концы в мышеловке, а потом предъявить руководителю практики очищенный от всего лишнего путем вываривания крохотный череп безвинной жертвы науки. Лина заранее рыдала, представляя себя в роли палача несчастной мышки, не говоря уже о последующих отвратительных действиях. Кончилось тем, что Валя наловил и сварил мышей для всех девочек их группы. Ей, Лине, достался самый красивый и гладкий череп, и даже описание Плюсик для нее составил сам.
— А вот и мы! Держи свое сокровище, — вернувшийся Валентин разом заполнил собой небольшой кабинет. — Анализы будут готовы завтра, а все остальное — в порядке. Ни про какую эпилепсию не выдумывай. Если уж тебе непременно нужен какой-нибудь диагноз, пожалуйста: у собаки невроз. Но это очень условно.
— Откуда? — удивилась Лина. — Откуда у нее невроз? В ней все души не чают, ни в чем отказа не знает: в кровать — пожалуйста, лужу напустила в комнате — не беда, игрушек — завались, дома одну не оставляем…
— Галя, постой, — мягко остановил ее Валентин. — Я это все примерно себе представляю. Только ты попробуй понять: йорк — это настоящая собака. Не плюшевая. Со своим характером. А их заставляют сидеть дома, ездить в машинах, часами таскают на руках, одевают-переодевают, тискают. Ну, понимаешь, если вот тебя или меня одеть в памперс и кормить из бутылочки, а вместо ноутбука дать погремушку — мы же свихнемся, так? Или начнем бороться за свои права. Вот и они — борются. Доступными им методами.
— Каким методами? — не поняла Лина.
— Шантаж. Симуляция. Психологическое давление. Истерики. Депрессии, — спокойно и доброжелательно перечислил Валентин, усевшись рядом с ней и поглаживая Буську, которая, как кошка, подставляла ему голову. — Есть такое?
— Нет… — неуверенно отказалась Лина.
