Женщина опустила рукав, скрыв драгоценный браслет:
— Капитан Кулаков всё хорошо припрятал.
— Не сомневаюсь. Думаю, он хотел владеть сокровищами в одиночку; ну, может быть, поделился бы с теми из своих людей, кто был в курсе. Но обманывать своего английского партнёра… — (Детали того, как пираты-партнёры пытались обмануть друг друга, никогда не были до конца выяснены; впрочем, они не имеют значения для нашей истории. При знакомстве с документами Адмиралтейства того периода видно, что союзы между пиратами и политиками были не столь уж редки, как хотелось бы думать благонамеренным гражданам.) Алтамонт укоризненно покачал головой. — Ну что же, алчность, равно как и гордыня, ведёт к падению. И теперь русский потерял всё: свои сокровища, свою женщину и саму жизнь. Мне почти что жаль Кулакова — отчего они так тянут с его повешением? — Он снова прищурился в подзорную трубу.
Мистер Алтамонт был состоятельным человеком ещё до того, как на него свалилось новое богатство. Он чувствовал, что вполне способен без особых трудностей справиться и с ещё большим состоянием. Сейчас он то хмурился из-за задержки, то с удовольствием смаковал вино и горячий ром с маслом, поглядывая на берёг из своего удобного кресла.
Женщина терпеливо оставалась рядом с ним. Хотя воздух этого июньского утра стал совсем тёплым, она была рада укрыться в помещении: для неё опасность представляли не холод и сырость, а нежаркое английское солнце.
На берегу опытный Томас Тэрлис и его помощник неторопливо занимались своим делом. Последний уже взобрался наверх и, оседлав перекладину, поджидал, пока Тэрлис проведёт первую жертву до середины лестницы. Затем, приняв от своего старшего товарища свободный конец короткой верёвки, уже накинутой на шею приговорённого, помощник быстро и надёжно закрепил его на тяжёлой поперечной перекладине.
Рыжий пират за минуту до того, как петля затянулась на его шее, отчётливо выкрикнул:
— Ал-та-монт! — Далее следовали яростные слова на иностранном языке; звук разнёсся над водой и долетел до таверны.
— Я очень плохо понимаю по-русски, — безмятежно заметил человек за столом. — Впрочем, это, несомненно, к лучшему.
— Я немного понимать, так же, как и по-английски, — отозвалась женщина, глядя в окно. — Я говорить с ним вчера ночью, — добавила она, помолчав. — Он думать, что отдал тебе драгоценности только на хранение, нет?
— Ты видела его вчера ночью? — Мужчина поднял брови в знак удивления. — Я думаю, что это не так: ведь ты всё время была со мной. И у меня есть все основания это помнить, так как мне почти не удалось поспать. — Алтамонт плотоядно ухмыльнулся, обнажив испорченные зубы. — Хотя, знаешь ли, я бы поспорил на своё новое состояние, что тебе под силу проникнуть в камеру смертника — ведь стражники тоже мужчины.
