Закончив беглые смотрины, старшина сказал:
— Зря ты меня жалел, Леша. Я не собираюсь обзаводиться собакой.
Он сказал неправду. Не хотел обидеть хорошего человека. И Алексей это сразу понял. Засмеялся.
— Так я тебе и поверил! Обзаведешься. Не сегодня, так завтра, Не можешь ты без собаки. На всю жизнь собачник. Одной мы с тобой породы. Бери, Сашка, не выдумывай всякой всячины.
«Нет, Джек, — подумал Смолин, — я тебя не променяю ни на кого. Во всяком случае сейчас. Может быть, потом…»
Он смотрел на щенка с тоской: хотя бы немного, самую малость был похож на Джека.
— Дорогой Леша, не возьму твою собаку.
— Почему? Не нравится?
Сказать ему правду? На смех поднимет. Смолин очеловечивает собаку и так далее.
— Мне нужна взрослая собака, Леша, а твоя — еще молокосос.
— Вот и хорошо. Молокосос тебе как раз и нужен. Приучишь к себе. Выдрессируешь сам.
А Николаев слушает разговор следопытов, хитро улыбается и все молчит.
— Нет, Леша! Если бы щенок был действительно стоящим, ты бы с ним ни за что не расстался. Знаю я тебя, прижиму.
— Ничего ты не знаешь. Есть у меня хорошая, молодая собака. Вторая не положена. Потому и отдаю.
— Кому-нибудь еще всучи ее, Леша.
— Эх ты, лопоухий! По правде и по совести тебе говорю: жалко мне с такой собакой расставаться. Такой второй днем с огнем не сыщешь. Выращивал ее как дите родное. Конину добывал. Витаминов на заставе не было, так я в аптеке через одну знакомую покупал. Мяса, овощей, круп — всего было у него вдоволь. Когда вышла фосфорнокислая известь, я давал ему костную муку, смешанную с мелом. Каждый день две ложки рыбьего жира скармливал. Возился с ним от восхода солнца до захода. Играл. Натаскивал. Выгуливал. Обучал прыгать через канавы, через барьеры. Приучил к птицам, животным, лошадям, коровам, машинам, людям в штатском, детям, женщинам. Песику семь месяцев всего, но он уже не боится темноты, ночных шорохов, сигнала машины, грохота поезда. И даже выстрела. Пес что надо. На седле лошади побывал. В кузове грузовика. В кабине шофера. Попробуй отнять у него пищу — оскалится, облает, бросится на тебя, чего доброго, покусает. Посмотри, какой оскал! А грудь, голова, лапы!..
— Хорош Федот, да не тот, — прервал Смолин словоизлияния Леши.
— Да чем тебе мой Федот не нравится?
— Не знаю, Леша. Не могу сказать. Не лежит сердце — и все.
— Сердце? Ну и сказал! Ты кто такой? Инструктор? Или невесту себе выбираешь? Да эту собаку, если хочешь знать, ты должен рвать у меня с руками. Я бы тебе никогда не отдал, если бы начальник службы не приказал!
