— Цены не было бы Джеку, если бы встретил он нас, оскалив пасть. Добряк! Видишь, как хвостом виляет.
Хозяйке стало обидно за Джека.
— Зачем же ему скалиться на вас, товарищ лейтенант? Слава богу, не фашист, а свой человек да еще пограничник! Помнит он свою службу на границе.
— Вы думаете?
— Уверена. Вообще-то он очень злой. Чуткий. Послушный.
— Проверим!.. Сидеть, Джек! — скомандовал Николаев и слегка нажал на круп собаки.
Овчарка неуверенно и не сразу сделала то, что от нее потребовали. Сидела у ноги лейтенанта и облизывалась.
Николаев щелкнул пальцами и подал новую команду.
— Голос! Голос! Голос!
После трехкратного приказания собака залаяла, но не очень энергично и охотно.
— Навыки дрессировки приглушены, — сказал лейтенант. — Ничего, восстановим. Берем, мамаша, на службу вашего Джека. Приходите завтра и получите деньги. Такие собаки дорого стоят.
— Что ты, сынок? Как не стыдно такие слова говорить? Да разве я ради денег сберегала? Так берите.
— Ну что ж, возьмем и так. Очень мы в нем нуждаемся. Большое вам спасибо. Пошли, Джек!
— Постойте, товарищи! Дайте мне попрощаться с ним.
Она нагнулась, поцеловала собаку в черный нос.
— Будь здоров, псина! Служи верой и правдой. Теперь иди!
И он пошел. Чудеса! Других людей, кроме хозяйки, не подпускал к себе, а с лейтенантом пошел сразу, без всякого сопротивления. Резво бежал рядом, у левой ноги, и не оглянулся на дом, где прожил три года.
Может быть, и в самом деле он все еще помнит запах границы, пограничников? Может быть, оттого и ласков с лейтенантом? Но если так, почему же он равнодушен ко мне? Я тоже в зеленой фуражке. Не вызвал симпатии?
Знаю, не в ладу с наукой мои слова. И все-таки я от них не отказываюсь. Более четверти века дружу с собачьим народом. Прошла через мои руки не одна дюжина розыскных овчарок. Прочитал все, что написали о собаках знаменитые русские ученые: Иностранцев, Анучин, Богданов, Браунер, Боголюбский, Смирнов. Ценю их работы, учился по ним и теперь учусь. Но в то же время в характере собак, в их поведении я подмечал и кое-что такое, о чем не говорится в учебниках и что нельзя объяснить только условным и безусловным рефлексом и физиологией. Я, кажется, опять немного отвлекся.
Он тихо смеется.
— И еще не раз буду отвлекаться. Жизнь границы и моя жизнь — это не только нарушители, погоня за ними. Ну ладно, не будем спорить. Короче говоря, я основательно опираюсь на ученых, надеюсь на них, но краем глаза продолжаю смотреть на собаку обыкновенно, то есть как смотрит на них большинство людей, не читающих специальных книжек и не боящихся приписывать своим четвероногим друзьям некоторые человеческие качества.
