— Знаю, сынок. Кто вас не знае! Добри вы людны. Капелюши носите зелени, а сердце у вас золотэ.
Она сообразила, что солдат плохо понимает ее, и перешла, как она думала, на русский.
— Я кажу, сынок, шо вас, пограничников, все, и малый и старый, знают. Хорошие вы люди. Справедливые.
— Бабушка, зачем вы пришли? Кто вам нужен?
— Сашко у вас служит. Хочу побачить его.
— Какой Сашко? У нас четыре Александра. Как фамилия?
— Не знаю, сынок. Белявый он. Сероглазый. И смеяся весь час.
— Все у нас пригожие, все добрые и все смеяться умеют.
— Сашко, той шо с собакой. Сашко-сыщик.
— А, понятно! Смолин вам нужен? Александр Николаевич. Сейчас позову. Подождите, бабушка.
Часовой соединился по телефону с дежурным по заставе, доложил. Через пять минут явился Смолин. С удивлением взглянул на незнакомую женщину, сдержанно поздоровался и ждал, что ему скажут. Женщина смотрела на пограничника с величайшей радостью, будто перед ней стоял родной сын.
— День добрый, Сашко! К твоей милости, сынок, звертаюсь.
Лицо Смолина залилось краской. Растерянно переглянулся с часовым и смущенно спросил:
— В чем дело, гражданка? Что вы хотите?
— Корову мою украли сегодня ночью. Злые люди. Пропаду без кормилицы. Найди, сынок. Пожалей. Всю жизнь богу молиться буду за тебя.
— Вы не туда обратились. Надо в милицию.
— Туда, сынок, туда, куда надо, звертаюсь. Вси люды знают, який ты добрый сыщик. Найди, Сашко, мою Белочку.
— Да мы такими делами не занимаемся. Мы границу охраняем. И не воров ловим, а шпионов, диверсантов, вражеских лазутчиков.
— Вот, вот!.. — обрадовалась женщина, будто Смолин подтверждал все, о чем она раньше говорила. — Правильно! Они и украли мою корову, эти самые… шпиены, диверсанты. Больше некому. Хто ж ще, як не воны, поднимут руку на бидолагу? Ты и границу, сынок, защищаешь, и таких людей, як я. Незаможна я. Та и стара. Чоловика нема. Сынив нема. Ничого не маю. Одною коровой держусь на билом свити. Найди, сынок, мою кормилицу и поилицу. Сделай доброе дело.
И Смолин, всю свою пограничную жизнь, делавший добро, только добро, награжденный за добрые дела орденами и медалями, прославившийся добрыми подвигами, не мог отказать женщине. С разрешения начальника заставы он взял Аргона и отправился в село.
Аргону еще не приходилось работать по следу животного. Но Смолин был уверен, что и на этот раз, в совершенно новых условиях, он не растеряется.
Смолин был бы очень удивлен, если бы я сказал ему, что он приписывает собаке то, что по праву принадлежит ему. Не было у Аргона постоянной уверенности в своих силах. Она была у следопыта, и он передавал ее собаке.
