Он рванулся и не переставал рваться, хотя держали его крепко и возможность освободиться исключалась полностью. Но он рвался и орал.
— Заткните ему пасть! — рявкнул Клещ, продолжавший трахать Милу. — Заткните пасть, сейчас кончу!
Кто-то из бандитов ударил Белова. Север подавился криком, и тут же раздалось торжествующее рычание кончившего Юрки.
— У-у-у-х, кайф! — выдохнул он, вынимая свой жезл и застегиваясь. — До чего ж сладка девка! Куда там наркотикам. Чуча, отпусти ее! Петр, ты следующий!
Милу поставили на ноги. Приблизившийся Лысый содрал с нее остатки платья.
— Поработаешь сверху! — сказал он, занимая ближайший диванчик. — Но сперва губками, чтобы встал!
Мила встала на колени, затем вытащила его орган, обхватила губами. Лысый откинулся, балдея.
Север уже не кричал. Он во все глаза смотрел на девушку, на ее блудливые, но какие-то болезненно-грациозные ломаные движения. Белов вспомнил стриптиз Алой Розы. Так вот откуда эта выразительность, эта бьющая наповал чувственная беззащитность, этот талант, черт бы его побрал! Да провались он, талант, покупаемый такой ценой! Ценой рабства и безумия…
Лысый уже лежал, а Мила, сидя сверху, извивалась всем своим восхитительным гибким телом и стонала, стонала, стонала навзрыд, захлебываясь наслаждением. Но даже такая — растоптанная, униженная до последнего предела и омерзительно счастливая своим унижением — она была прекрасна.
— Королева… — пробормотала одна из проституток. Север вздрогнул: девка говорила как бы презрительно, но в ее голосе звучало изумление и непонятная, невозможная в данном случае зависть.
— А я люблю чистый минет! — воскликнул между тем Чуча, обходя дергающуюся Милу. От оттянул голову девушки так, что ее лицо запрокинулось. Губы раскрылись, принимая член…
Север дернулся, словно получив пощечину. Смотреть дальше было невыносимо. Он отвел глаза, но заткнуть уши не мог — его руки по-прежнему крепко держали бандиты. А уши заткнуть хотелось, ибо даже слушать происходящее было нестерпимо.
— Глотай! — орал Чуча, возбуждая себя. — Глотай, сучка! Чтоб аж легкие задевал! Нравится?! Он тебе нравится?! Ах, блядина, как сосет, как сосет! Как конфетку! Чмокай, падла, чмокай, я не жадный!
Тут Лысый, громко захрюкав, кончил и принялся выбираться из-под Милы. Теперь та совсем опрокинулась на спину и тотчас была оседлана ждавшим своей очереди Дуду. Он и Чуча кончили одновременно. Мила билась в неистовом оргазме…
— По первому разу все отметились? — спросил Юрка Клещ, довольно потирая руки.
