Широким фронтом атаковать невозможно. Римляне наступали не шеренгами, а колонной, по десять человек в ряд.
Даки, с остервенением добивающие остатки девятой когорты, казалось, только сейчас заметили нового противника и, извергнув из своих глоток волчий вой вперемешку с рычанием, без всякого порядка бросились на легионеров Гарсы.
— Бар-ра! — заорал Север клич, позаимствованный римлянами у кимвров с тевтонами.
Многие солдаты его подхватили, но еще больше тех, кто кричал что-то иное, родное, сотнями глоток намешанное в неразборчивое, но все равно понятное:
— ...а-а-а-ть!
Римляне, слитным движением, словно были одним существом, метнули пилумы, выкосившие особо ретивых "волчьих воинов". Двухлоктевые наконечники из мягкого железа на раз пронзали плетеные щиты. Застревая в них, пилумы очень усложняли фракийцам жизнь. Многие из варваров попросту лишились рук. По крайней мере, их подвижности. К первой волне метательных копий, легионеры добавили вторую. Варвары замешкались. Солдаты обнажили мечи. Даки, в одночасье понесшие тяжелые потери, медлили. Несколько самых отчаянных без оглядки бросились в бой, вращая над головами двуручники. Север еще в самом начале своей восточной одиссеи познакомился с этим оружием, ромфайей, бывшей в ходу у союзных одрисов. Римляне называли его "румпией". В Пергаме Квинт видел, как одним ударом такого меча фракиец разрубал бездоспешного от плеча до середины груди или отсекал ногу. В доспехах тоже не поздоровится.
Даки налетели на стену римлян, но те устояли. Заученными движениями легионеры кололи поверх щитов, в ноги, работая, как точный механизм и напирая безостановочно, не давая дакам охватить бока колонны, особенно правый, самый уязвимый. Варвары схлынули и обратились в бегство. Предположив, что оно притворное, Гарса не кинулся сломя голову вслед. Римляне, теперь уже неспешно, шли вперед, переступая через убитых варваров и методично приканчивая еще живых.
Осторию, совершенно неожиданно для него, приходилось непросто. Селяне, которых он полагал легкой добычей, бились за свои дома со звериным остервенением. Скордисков было чуть больше, чем мужчин-дарданов, считая сопливых мальчишек и стариков, но противника они недооценили. Коматы дрались отчаянно. Нескольких кельтов надели на рогатины и посекли топорами. Их стаскивали с лошадей и насмерть забивали дрекольем, вырывая из рук мечи. Коню Остория подсекли ноги, и префект полетел на землю. Меч не выронил, перекатился на спину, затем на бок, мгновенно сориентировавшись и уходя от удара тележной оглоблей. Варвар попытался ударить снова, но не успел: клинок Остория рассек ему ногу. Префект пружинисто вскочил и взмахом снизу вверх прочертил на груди комата кровавую полосу.
