или другие магистраты?
Глабр лишь покачал головой. Командующий обратился к сукновалу.
— Меланфий, ты знаешь, где городской префект?
— Т-там... — Фуллон указал рукой в сторону городских ворот, — висит...
Базилл помрачнел.
— Понятно. Сколько всего здесь было варваров? Какие? Кто ими командовал? Куда ушли?
— Н-не знаю... Много... Фра... фракийцы...
— Из какого племени? — спросил легат Гортензий, присутствовавший при допросе.
— Н-не знаю... Волки... Вырезали... Аминту убили, соседа... Семью его... Все амбары выгребли... Волки...
— Какие еще волки?
— Н-не знаю... Волки... С хвостами...
— Тьфу-ты! Кого ты притащил, Клавдий?! Найди другого, вменяемого. И побыстрее, у нас мало времени! — Базилл посмотрел на пленного, — теперь с тобой, варвар. Куда ушел Дромихет?
Фракиец оскалился и сплюнул:
— Чалас.
Легат сжал зубы.
— Без перевода понятно. Клавдий, постой, займись этим, он должен заговорить.
— А он по-нашему, понимает? — спросил Лукулл.
Базилл посмотрел на Марка.
— Где Реметалк?
— Ускакал с Осторием.
— Самого-то куда понесло?! Кого-нибудь из его людей сюда, живо!
— Луций, я отправил все фракийские когорты прочесывать окрестности, — объявил Гортензий.
Базилл глухо зарычал.
— Мне нужен фракиец! Любой. Гарса здесь?
— Еще не вступил в город, мой легат. Его когорта в самом хвосте.
— Марк, дуй к Гарсе, у него там наш марианец. Вроде, среди его людей фракиец был. Тащи его сюда.
— Слушаюсь!
Шестая центурия подошла к городу уже в темноте. Хотя, это с какой стороны посмотреть — Гераклея пылала, и мятущееся пламя пожара ярко-рыжими ножами кроило ночь на лоскутки света и тьмы. Зарево разливалось по небу, видимое за много миль. Ворота города распахнуты настежь, сотни, тысячи людей суетились в кольце городских стен и снаружи, растаскивали баграми горящую кровлю домов, сараи, загоны скота, заваливали огонь песком. Легионеры и горожане топорами, лопатами, что в руки попалось, создавали вокруг каждого горящего дома пустое пространство. Если в городе и были ручные помпы, с таким большим огнем им не справится, а из реки, текущей совсем рядом с городом, ведрами воды не наносишься.
Городские ворота, обращенные на юг, были образованы двумя рядом стоящими каменными башнями, соединенными деревянной галереей, охваченной пламенем и грозившей обвалиться в любой момент. Над одной из башен с громким треском обрушился дощатый шатер, взметнув в ночное небо целый фейерверк искр.
Под огненной аркой бежали люди. Из города выносили раненых, выводили женщин и детей. Некоторых волокли силой. Один солдат тащил на плече девушку. Та вопила, срывая голос, звала кого-то по имени и рвалась назад, в огонь, в смерть. Пылающая галерея опасно покосилась. Рухнет и похоронит всех, десятки жизней за один миг...
