— Пару вечеров назад Марка Трэттмена потрясли, — сказал водитель.
— Слыхал, — отозвался Когэн. — Где-то пятьдесят три куска взяли?
— Ну, — ответил водитель, — скорее около полтоса. Два щегла.
— Ага, — сказал Когэн.
— Ты или Диллон что-нибудь про двух щеглов слыхали? — спросил водитель.
— Земля слухом полнится, — ответил Когэн. — Я слыхал, например, они в масках были.
— Точно, — подтвердил водитель.
— Поэтому, — сказал Когэн, — может, и не щеглы.
— Волосы длинные, — сказал водитель. — Люди видели, с-под низу торчали.
— Послушай, — сказал Когэн, — у меня теща болеет, нам к ней в воскресенье надо было ехать проведывать, поэтому, само собой, и в церковь пришлось, чтоб ворона ничего плохого не заподозрила. У попа там тоже длинные волосы были, елки-палки. Они парики могли напялить или как-то. Поди узнай.
— Так, — сказал водитель, — а одеты они были, как щеглы. В джинсовке, и воняло зверьем от них, Трэттмен говорил.
— Трэттмен говорил, — сказал Когэн. — Да от кучи народу воняет, послушай.
— Еще Трэттмен говорил, — сказал водитель, — у того, кто разговаривал, голос совсем пацанский.
— Трэттмен говорил, — повторил Когэн.
— Насколько я знаю, — сказал водитель, — у Трэттмена со слухом порядок. Да и с носом, и со всем остальным.
— Не-а, — сказал Когэн. — Ничего такого я все равно не слыхал.
— Но потом, само собой, когда я с ним разговаривал…
— Ты разговаривал с Трэттменом? — спросил Когэн.
— Нет, конечно, — сказал водитель. — Трэттмен позвонил Кангелизи, ему передали, и только потом я с ним поговорил.
— А, — сказал Когэн.
— Это важно? — спросил водитель.
— Может, и нет, — ответил Когэн. — Мне просто интересно стало, с чего это Трэттмен решил тебе позвонить. Я б не стал.
— Но я же с ним разговариваю, — сказал водитель.
— Ага, — сказал Когэн. — А я нет, и тебя я не знал — знал, конечно, что есть кто-то, но раньше никогда в жизни о тебе не слыхал. Забавно просто показалось, вот и все.
— Ну, я с ним не разговаривал, — сказал водитель. — С Трэттменом. Но парой слов мы перекинулись вчера вечером и сегодня утром тоже.
— Значит, никто, — сказал Когэн, — никто на самом деле с Трэттменом об этом не говорил.
— Один Кангелизи, — сказал водитель. — Трэттмен позвонил ему оттуда, но не дозвонился, жену только разбудил и всяко-разно.
— Ага, — сказал Когэн. — Значит, пока у нас только то, что Трэттмен кому-то сказал, больше ничего. И я, значит, должен пойти и найти парочку щеглов по тому, что Трэттмен сказал кому-то, с кем я даже не разговаривал.
