— Зачем ты это делаешь? — спросил я.
— А что я должна была ответить? — с легким раздражением отозвалась она. — Не могла же я сказать, что с нами живет бывшая жена твоего друга. Люди могут неправильно понять…
Хм, об этом я как-то не подумал.
Своим коллегам и знакомым я не рассказывал о том, что происходит дома. Как-то у нас не принято. Зато приятельницы Ани были прекрасно осведомлены о нашей ситуации. И это тоже раздражало, потому что в отсутствие Лены жена всем и каждому в красках расписывала историю подруги. Жена вздыхала, выслушивала советы, сетовала на то, что Лена несчастная, и она, Аня, должна обязательно ей помочь устроиться в жизни.
Между тем наши отношения все дальше заходили в тупик.
— Ты бы поговорила с Леной насчет переезда, — не выдержал я.
— Почему я?! — вскинулась жена. — Ты же мужчина, вот и поговори!
— Ань, — терпеливо начал я, — если ты помнишь, вы с Леной договаривались о том, что она поживет у нас пару месяцев, пока не появятся деньги на квартиру. А прошло уже полгода, и я что-то не пойму, она у нас решила навеки поселиться?
— Вот как?! Теперь на меня все вешаешь? — возмутилась жена. — Кажется, это решение мы принимали совместно!
Ага, теперь она утверждает, что МЫ принимали решение. Ладно…
— Послушай, — я до сих пор старался говорить спокойно, — я все понимаю, но и ты пойми. Лена — взрослый человек, нехорошо, что она столько времени живет с нами. И ей нехорошо, и нам. Пора определяться. Что было, то было. Она свободна, у нее есть работа, надо начинать жить самостоятельно.
Жена покраснела:
— Да я понимаю, — негромко отозвалась она, — но как же я скажу ей? Мне неудобно…
— Вот те раз! Неудобно ей! А удобно жить втроем в одной комнате?! Мы же не дети! А до нее что, не доходит?
— Не знаю, — призналась Аня.
Я вздохнул:
— Хорошо, сам поговорю…
Кажется, в тот момент я был единственным, кого присутствие Лены напрягало. Наш сын с ней отлично ладил, они вместе ездили на каток, ходили в кино и резались в компьютерные игры. Жена привыкла всегда иметь под боком собеседницу и подружку. И только я один испытывал чувство дискомфорта.
Как бы там ни было, я решил узнать, что же по этому поводу думает сама Лена.
Она вернулась поздно вечером, счастливая, нагруженная свертками и коробками. Жена, ахая, побежала с ней в комнату. Они о чем-то шушукались, вскрикивали, шуршали оберточной бумагой.
Я терпеливо ждал на кухне. Дождался.
Лена торжественно вплыла, остановилась у двери и, подбоченившись, уставилась на меня блестящими глазами.
