Херувим и Обердан бегом нагнали семью Марчелло, которая уже свернула на тропку, выходившую через луг прямо к площади Монтеверде-Нуово, и молча последовали за ней по безлюдным в этот воскресный полдень улицам до самых ворот больницы.
Марчелло очень им обрадовался.
— Не хотели нас пускать! — с порога объявил Херувим, все еще злясь на привратников.
Больной не преминул высказаться по этому поводу:
— Чего ты? здесь все носы задирают! А хуже всех монашки, ну чистые ведьмы!
Ему трудно было говорить — от усилия он стал белее простыни, но его это не останавливало.
— Вы Клоуна часом не встречали? — полюбопытствовал он, сверля Херувима и Обердана лихорадочно блестящими глазами.
— Да где мы его встретим? — хмыкнул Херувим, ничего не знавший про щенка.
— А вы разыщите! — настаивал Марчелло. — Да скажите, чтоб хорошенько за собакой моей смотрел. Тогда я, как выйду, еще сотню ему накину. Он знает.
— Ладно, — пообещал Херувим.
— Да помолчи ты ради Христа! — сказала мать, видя, что разговоры его утомляют.
Марчелло через силу улыбнулся.
— А не знаете, — продолжал он, не обращая внимания на отца и мать, стоящих в изножье кровати, — может, мне страховка положена?
— Какая такая страховка?
— Ну, страховка за поломанные ребра. Ты что, про страховку не слыхал?
При мысли о том, как он распорядится страховкой, Марчелло заметно повеселел, даже на щеках румянец выступил. Со своими он заранее договорился и теперь лукаво подмигнул им.
— Я себе велосипед куплю, еще получше твоего! — похвастался он перед Херувимом.
— Да иди ты! — У Херувима взлетели брови.
В этот момент старик справа завел свои жалобы, держась рукой за живот. Старик слева, который, как ни странно, до сих пор молчал, сразу словно очнулся, состроил гримасу беззубым ртом и начал его передразнивать:
— Бе-бе-бе!
Марчелло скосил глаза на приятелей, как бы спрашивая: “Видали?” и прошептал:
— Вот так все время.
У него вдруг закружилась голова, и он сам тихонько застонал. Мать подошла к нему поближе, подоткнула простыню.
— Угомонишься ты наконец?
Сестрицы Марчелло, будто по молчаливому знаку, столпились вокруг него. Младшие, которым уже надоел этот визит, прекратили возню и тоже облепили больничную койку.
— А Кудрявый что поделывает? — спросил Марчелло, как только боль немного отпустила.
— Кто его знает? — сказал Херувим. — Недели две уж не показывается.
— И где он теперь живет? — расспрашивал Марчелло.
— В Тибуртино вроде, или в Пьетралате.
Марчелло задумался.
