Смотришь сверху на этот безбрежный массив, и только диву даешься — как в этих горах можно кого-нибудь вообще обнаружить и уж тем более окружить, уничтожить.
Но вот внизу мелькнули темно-оливковые бруски боевой техники, и вертолет, заложив крутой вираж, начал осторожно пристраиваться на посадку.
Проходит еще несколько секунд — и пневматики колес глубоко впечатываются в жирный чернозем горы. Площадка приземления развернута на плоской вершине одной из гор. Прямо под ней — небольшой аул. А на склоне — полевой штаб воюющей здесь группировки.
Стихают движки, и мы спрыгиваем в знакомый "чеченский пластилин".
…За ночь земля успевает промерзнуть. Снежный иней до сих пор искрится в тени деревьев и на седом костяке высохшего бурелома по краям поляны. Но днем, на ярком солнце, верхний слой раскисает до мягкости пластилина, который топким пластом лежит на ледяной, скользкой корке неоттаявшей земли. Идти по нему особое искусство. Ноги вязнут, на каждый башмак налипает по огромному кому "пластилина", но стоит чуть ошибиться, неточно поставить ногу, и каблуки предательски скользят по ледяному панцирю.
После падения в этот "пластилин" чиститься просто бессмысленно: он как майонез — чем сильнее его оттираешь, тем глубже он въедается в одежду. Единственный способ — дождаться, пока грязь сама высохнет и отвалится.
Неуклюже ковыляем вниз по склону к автобусу, где развернут "цэбэу". У боевой техники заботливые солдатские руки уже набросали досок и ломаных веток. Идти сразу становится легче. В автобусе командующему докладывают обстановку. Операцией здесь руководит начбой округа генерал-майор Николай Богдановский. Высокий, крепко сбитый, с выразительным "мелиховским" лицом. Богдановский именно тот тип мужчины, который просто рожден для армии, для службы.
По всему чувствуется, что с командующим у генерала полный контакт. Богдановский вместе с Молтенским склонились над картой. За ночь полки и батальоны завершили внешнее окружение района, где блокированы боевики. Теперь задача сжимать и утягивать этот "мешок", не давая "волчарам" из него вырваться.
— Что по лидерам? — спрашивает Молтенской.
— Масхадов ночью выходил на связь вот из этой точки, — карандаш Богдановского клюет небольшой распадок на карте. — Мы нанесли сюда удар артиллерией. С тех пор молчит. Хаттаб уже второй день молчит. Чувствуется, что нервничают. Жалуются, что аккумуляторы в станциях садятся. Читают друг другу сводки из Афганистана, бодрятся. Мы их накрываем. Вчера передали, что "Зелимхан" женился…
