Смысл мученичества за Родину в том, что эти праведные смерти вселяют жизнь, охраняют живых, освящают земное бытие. Минувшее ужасающее десятилетие не выпало из русской истории, потому что была святая Шестая рота, погибшая в Аргунском ущелье. Был праведник Евгений Родионов, сложивший голову под чеченским ножом за Россию, Христа и Армию. Были герои "Курска", окропившие водой Баренцева моря, словно живой росой, всю нашу русскую жизнь.
Пусть прах обретенных в лодке моряков покоится на разных погостах и кладбищах, по разным городам и весям. Но есть ненайденные, унесенные огнем в океан. Зачерпнем бутылью соленую воду там, где погибла лодка. Вмуруем эту бутыль в розовую стену Кремля, великую усыпальницу "белых" князей и царей, "красных" вождей и героев. Их кости сто лет враждовали друг с другом. Не могли примириться, проклинали, ходили друг на друга в атаки. Фляга морской воды с прахом моряков примирит непримиримых, остановит вражду, соединит два периода русской истории, "белый" и "красный", вольет два распавшихся рукава в единое русло. Моряки "Курска" своим смертным подвигом установили мир в недрах русской истории.
"Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими".
Уверен, весь экипаж лодки "Курск", от командира до матроса, будет прославлен во святых. Богооткровенный иконописец Зенон, смиренно проживающий в псковской деревне, напишет чудесный Образ, где в ладье стоят все сто восемь святомучеников с золотыми нимбами, и ангел Божий своей дланью прикрывает пробоину в первом, торпедном отсеке.
Тусклый день поздней осени. Голый сад тоскливо сквозит черными кривыми ветвями, над которыми низко несутся тяжелые, словно темные глыбы, тучи, брызгает дождь, пугливо летит одинокая зябкая птица. В душе тоска, предчувствие неминуемых бед и утрат, отсутствие Бога и Света. Кругом вероломство, предательство. Зло торжествует, простирает над Родиной фиолетовое ядовитое зарево. Добро безответно, беспомощно. Народ, когда-то великий и гордый, ныне обманутый, во власти лжецов и насильников, покорно несет ярмо, сгибается под ударом бича. Нет силы сражаться, нет силы молиться. Грех уныния овладел тобой, и ты, окаменев душой, смотришь сквозь мертвые ветки сада, как валят предзимние тучи, тяжелые, словно бетонные плиты.
Но что это? В тучах открылся малый прогал. Крохотная светлая скважина. Прянул луч, ослепительный, тонкий. Ударил в черную землю, и она загорелась, расцвела, задрожала сверкающей радугой. Прогал в небесах все шире, свет все ярче. Над черными деревьями сада, над пустыми полями и далекими сырыми лесами плывет небесный ковчег. Ясно видна на борту славянская надпись "Курск". Стоят у борта в длинном строю моряки, в пилотках, бескозырках. Над их головами, как золотые одуванчики, сияют нимбы. Чудный ковчег плывет над Россией, и всяк, кто видит его, исцеляется духом. Снова верит, любит, сражается. Спасает ближнего, утешает несчастного. "Не надо отчаиваться", — летит из небес беззвучная молвь. Смерти нет. Любовь бесконечна. Россия святая и праведная.
