Под эти мысли я оседлал пони и вывел их во двор. Оглянулся — на кухне светилось окно. Хорошо там. Уютно. А я по сырости таскайся… Ой. Папа наверняка смотрит на меня. И скажет потом: «Зря поехал, только мучился». Я запрыгнул в седло и расправил плечи.
Пора.
За дальним лугом небо светлело, и проступали размытые контуры холмов. Дорога опускалась вниз, тянулась вдоль ручья, к которому стекался туман. Из него медленно выползло красное, раздутое солнце и спряталось за деревья.
Так я ехал, пока солнце не поднялось над лесом. Туман рассеялся, стало тепло. Впереди показался каменный мостик, а возле него — маленькая фигурка.
Алька увидела меня и побежала навстречу. Я спрыгнул на землю и вытащил из сумки Синюю бутылку.
— Осторожно! Не переворачивай! — крикнула Алька.
— Знаю.
Сколько можно напоминать? Когда я был маленький, мама только начала приносить домой волшебные предметы. Конечно, интересно, почему горячий отвар так долго не остывает. Разглядывая, я перевернул бутылку. Вода тут же замёрзла, бутылку разорвало, а меня окатило водой. Хуже всего то, что вода при этом снова превратилась в кипяток.
С тех пор все мне напоминают — осторожнее, осторожнее…
Я достал кружки, поставил их на пенёк.
— Давно ждешь?
— Не очень.
— Замёрзла?
— Чуть-чуть.
— Давай отвар попьем. Это утренний, бодрящий. И пирожки есть, хочешь?
— Хочу.
Мы позавтракали. Алька стряхнула крошки.
— Интересно, что у папы на обед?
— Тушеная утка. Но я тебе ничего не говорил!
— Утка — это хорошо, — улыбнулась сестра. — Мама приехала?
— Не-а. Ты же знаешь, она наблюдает летние пляски наяд. А они только к середине лета закончатся.
Алька кивнула и задумалась о чём-то своём. Кажется, у неё есть, что рассказать. И отлично. Пусть меня не взяли учиться магии, но интересно же!
Три месяца назад, когда Алька стала ученицей колдуньи, папа позвал меня:
— Максим, иди сюда, поговорим.
Мы сели на диван. Папа смущенно поёрзал.
— Вы с Алькой всегда ладили…
Я сразу понял:
— Пап, ты думаешь, я буду Альке завидовать, и мы поссоримся?
— Если честно, то именно этого я и боюсь, — серьёзно ответил папа.
— Да с чего ты взял? Наоборот, здорово, у нас вторая колдунья будет.
— Ну и славно, — облегченно улыбнулся папа и растрепал мне волосы. — Не хочешь постричься?
— Ну уж нет! Если я сегодня такой хороший сын, это не значит, что со мной можно делать ужасные вещи!
Папа засмеялся, и больше к этому разговору мы не возвращались. На выходные Алька приезжала домой, и я отвоевал право встречать её у моста. Эти часы — самые лучшие. И пусть Алька молчит, мечтательно глядя в небо. Всё равно мы вместе, и понимаем друг друга без слов. Как раньше.
