Зато Камилла о большем счастье не могла и мечтать. Мало того, что она оказалась нежно любящей и преданной супругой, а еще подарила мужу больше полумиллиона ливров золотом, которые он тут же отдал адмиралу и принцу для найма немецких рейтаров и для покупки мушкетов и пушек. Узнав об этом, баронесса слегка пожурила любимого, но на следующее утро пообещала дать ему еще столько, сколько он попросит.
Что же касается епископа Ле Мана, то и ему не повезло. В своих стяжаниях он совсем упустил из виду, что дарственная на замки и земли составлялась, как правило, обычно в двух экземплярах: один находился у нового хозяина, другой попадал в королевский архив. По просьбе Лесдигьера (и совету старого коннетабля) король отдал приказание разыскать сей документ, и тот после долгих поисков был извлечен на свет божий из пыли времени, из тьмы веков.
Поздно вечером в замок, где остановились Екатерина и Карл после инспектирования пикардийских крепостей, прискакал гонец на взмыленной лошади и потребовал немедленно провести его к королю. Его ввели в апартаменты королевы — пыльного, усталого, с возбужденными глазами и пересохшими губами.
Карл сидел в кресле и, скрестив руки, нахмурясь, глядел на вошедшего. Королева-мать стояла справа от кресла, взгляд ее выражал крайнее удивление: что надо этому человеку здесь, в такое время?
— Откуда вы, сударь, и кто вы? — коротко спросил король.
— Из Парижа, сир, меня зовут Гаспар де Шомберг, — склонив голову, ответил гонец.
— Ваше имя как будто мне знакомо. Где я мог слышать его?
— Не знаю, сир, но думаю, на балу в Турнельском замке в прошлом году.
Король несколько раз кивнул:
— М-м, да-да, кажется, припоминаю. Друг мсье Лесдигьера?
— Вы не ошиблись, сир.
— М-да, так чего же вы хотите, господин де Шомберг? Чего ради вы примчались сюда сломя голову, да еще в такой поздний час? Кажется, скоро одиннадцать. Вас кто-нибудь послал?
— Меня послал коннетабль.
Теперь роли переменились. Чело Карла разгладилось, тревога исчезла, кажется, он даже украдкой зевнул.
Королева-мать, напротив, нахмурилась. Кровь отлила от лица. Она поняла, что гонец привез чрезвычайно важное известие, иначе он не выглядел бы таким возбужденным. Не сводя с него глаз, она сделала шаг вперед:
— Говорите, сударь! Что случилось в Париже?
И Шомберг ответил:
— Войско гугенотов во главе с принцем Конде и адмиралом Колиньи направляется сюда.
Она даже не успела испугаться, только быстро спросила:
