Сдернутое покрывало соскользнуло на пол, и взору собравшихся предстала семифутовая мраморная статуя юноши — левая нога чуть выставлена, опущенные руки прижаты к телу, голова и взгляд устремлены вперед. Среди зрителей пробежал восторженный шепоток. Верити вышла из толпы, чтобы выступить с речью:
— Этот чудом сохранившийся образец древнегреческого скульптурного изображения куроса датируется приблизительно пятьсот сороковым годом до нашей эры, — начала она без всякой бумажки. — Многим из вас, безусловно, известно, что куросы хотя и создавались по образу и подобию Аполлона, однако отображали не какого-то конкретного юношу, а саму идею юности и использовались в Древней Греции как для украшения храмов и святилищ, так и в качестве погребальных монументов. Наши исследования показали, что этот образец был высечен из доломитового мрамора, добытого в античных каменоломнях мыса Вати на острове Тассосе.
Далее в степенной и уверенной манере она продолжила описание статуи и, все больше гордясь собой, поведала об истории своего бесценного открытия. О том, как статуя была обнаружена у одного швейцарского врача, чей дед купил ее в Афинах в конце девятнадцатого века. О многочисленных анализах, обнаруживших на поверхности изваяния тончайший кальцитовый слой, образовавшийся за сотни, если не тысячи лет. О стилистическом сходстве статуи со скульптурным изображением юного Анависа, хранящимся в Национальном музее Афин. Ну и о том, конечно, что этот шедевр призван положить начало выдающейся американской коллекции классических древностей.
Закончив торжественную речь, она кивком одобрила аплодисменты и отошла в сторонку, откуда стала наблюдать за своим «детищем», словно обеспокоенная мать, выгуливающая ребенка на людной детской площадке.
Поначалу все шло отлично — одни любовались статуей, ее изящными линиями и изгибами, другие спешили с поздравлениями к Верити. А потом словно наступила черная полоса — она это почувствовала, когда заметила, как о чем-то возбужденно зашептались некоторые из гостей, с подозрением оглядывая экспонат.
Первым сломал барьер Тьери Норман из Французской академии античного искусства.
— А вы не находите странным, что здесь использован именно тассосский мрамор?
— И как вы объясните полное отсутствие следов краски? — поспешила прибавить Элеанор Грант из Университета Чикаго. — Насколько мне известно, все куросы, за исключением разве что мелосских, должны иметь следы краски.
