Ариэлла представила себе Эмилиана, танцующего под звездами: каждое его движение – это чувственное приглашение, каждый шаг демонстрирует грубую мужскую силу. Она напряглась. Этой ночью другие женщины будут танцевать с ним и пытаться завлечь его в свою постель. Ей была ненавистна эта мысль.
Осмелится ли она отправиться в Вудленд?
Как же она может остаться в стороне?
– Очень рада знакомству, – сказала Ариэлла. – Счастливого пути, Джаэль.
Цыганка улыбнулась.
– D’bika t’maya[14], – ответила она.
Эмилиан оставил кибитки далеко позади. Он гнал лошадь во весь опор через поля, время от времени перескакивая через невысокие каменные ограждения. Но как бы быстро он ни скакал, ее слова по-прежнему звучали у него в ушах.
«Веришь ли ты в любовь с первого взгляда?»
Она ошибочно принимала желание за любовь, что доказывало лишь то, какая она неопытная. Она слишком неопытна для него. Не следует об этом забывать.
Приедет ли она в Вудленд?
Эмилиан надеялся, что их с Ариэллой пути никогда больше не пересекутся. Если она придет к нему сегодня, или завтра, или послезавтра, он напрочь забудет об английском чувстве долга и приведет свои угрозы в исполнение. Он с радостью воспользуется Ариэллой и будет безжалостным с ней. Это будет budjo , его месть.
Она не заслуживает, чтобы ею воспользовались подобным образом.
Эмилиан заставил кобылу перейти на шаг, надеясь, что образ Ариэллы перестанет его преследовать. Это было еще одним доказательством, что в нем больше английской крови, нежели цыганской.
Дорога, ведущая к его имению, пролегала через деревеньку Кенилворт. Эмилиан проехал мимо рядов беленых домов с крытыми шифером крышами, руин старой норманнской часовни и нового здания англиканской церкви, сложенного из камня. Главная улица, на которой располагалась дюжина магазинов, два постоялых двора и паб, составляла всего два квартала в длину. По дороге двигались несколько повозок и колясок, владельцы магазинов мели крыльцо или поливали цветы в горшках. Помимо этого, по улице прогуливались лишь несколько пешеходов, да из другого квартала показалась группа мужчин.
Внезапно Эмилиан резко осадил кобылу, отчего та дернула головой и протестующе заржала. Он воззрился на вывеску в витрине галантерейного магазина: «Цыгане здесь не обслуживаются».
Эмилиан глазам своим не поверил, но мгновение спустя заметил в окне модистки по соседству ту же самую вывеску.
Он развернул лошадь так, чтобы видеть противоположную сторону улицы, где располагался постоялый двор «Белый олень». На его темно-зеленой двери красовалась та же самая надпись, выполненная прописными буквами: «ЦЫГАНЕ ЗДЕСЬ НЕ ОБСЛУЖИВАЮТСЯ».
