– Фига себе! – поздоровалась с ним Наташка. – Проходите. Александра Сергеевича, значит, отпустили. Перепутали с братом? Ефимова с Антоном тоже в залог взяли? Вместе с хлебом… единым, насущным. Ир, ты из берегов вышла, на пол растекаешься. Не хочешь переодеться?
– Где мой муж? – каменным голосом вопросила я, леденея не только телом, но и душой.
– Я здесь, Иришка! – раздалось с крыльца. – Мы с Юрой на подходе. Трубите общий сбор.
– Наталья, ты труби, мне некогда, считай, что я уже оповещена.
Переодеться в сухое было делом минуты, но меня задержал хирург Ефимов, которому потребовалась смена белья. Первым делом с дороги следует принять душ и не важно, что в это время идут локальные боевые действия – на кухне.
Как оказалось, бой без правил организовала Анна Петровна. Ей не понравилось самоуправство Наташки, которая, пользуясь случаем, решила скормить следователю осточертевшие сосиски. Подруга попробовала убедить нянюшку в том, что «все перемелется», не получилось.
– Вот то-то и оно. Сожрать все можно, – силком отнимая у Наташки сосиски, заявила Анна Петровна. Одна сдвоенная пара при этом улетела на диван, еще одна осталась в руках у Натальи. Основную часть отвоевала нянюшка. – Рассольник, вон, доедайте. Только и норовят слизнуть что-нибудь вкусненькое.
– Я что-то не пойму, кто в доме хозяин?! – швыряя Анне Петровне свою ненужную уже пару сосисок, обратилась ко мне Наташка. Причем таким тоном, словно я во всем виновата.
– Я! Я пока за хозяина! – с торжеством в голосе заявила нянюшка. – Неужели непонятно, что Мариночке с Юрочкой не до хозяйства. А Юленька вообще никогда к нему не касалась. И сейчас не понять, где ее носит.
– Хозяин в доме – Домовой, – улыбаясь, внесла я свое пояснение. Хотелось разрядить обстановку, пока не спустились поднявшиеся наверх в Сашину комнату оба брата во главе со следователем.
– Я сама себе Домовой… Домовая! – отрезала нянюшка. – Вы сегодня уедете, а нам с Антошей здесь еще жить. И между прочим, работать.
– Вот насчет Антоши я как раз не уверен, – на ходу вытирая мокрые волосы, сообщил Дмитрий Николаевич. – Ваш Антоша потерялся.
– Где?
На Анну Петровну невозможно было смотреть без жалости.
– Где вы потеряли моего мальчика?
– Мы расстались с ним у здания прокуратуры. Он отошел якобы в магазин за батарейками, а позднее позвонил, чтобы мы его не ждали. У него изменились обстоятельства, он вынужден срочно уехать.
Анна Петровна безропотно позволила Наташке забрать у нее сосиски, даже не среагировав на ее язвительное замечание о жадности, одном из худших пороков человечества. Именно из-за нее рухнул первобытно-общинный строй. А ведь ладненько жили! И уж кому, как не Анне Петровне об этом знать. Похоже, она первая скакнула оттуда без промежуточной остановки прямо к феодализму.
