Я под эти разговоры успела заснуть, проснуться, поесть, заснуть, потом пришла мамуся, и Олька с Таней переместились из кухни в комнату, а я осталась помогать готовить ужин на кухне. Тем более что уже смертельно устала слушать одно и то же.
Следующие пару дней Олька летала как на крыльях. Все норовила подловить Романа на улице, но Ромка выбегал гулять в гордом одиночестве. Я уже нервничать начала.
— Слушай, — сказала я ему во время его очередного гуляния, — ты давай своего хозяина на улицу тащи. А то Олька скучает, ждет.
— Да я тащу, — загрустил Ромка, — только он не тащится. Сидит возле компьютера как приклеенный. Я уже даже кусать его пытался… понарошку. Прям не знаю, что с этим делать. Я ж говорил, не надо было его в тот раз отпускать!
Вид у Ромки был такой несчастный, что я даже ругать его не стала.
— Не переживай, — мыркнула я, — есть захочет, выползет из дома, никуда не денется! Хочешь, сам в гости заходи.
— Сам? Как?
— Давай, поскреби дверь, вот увидишь, Олька тебе откроет.
Через пять минут у двери раздался радостный скулеж. Олька сначала не услышала, а потом ломанулась к двери, как на пожар. Правда, увидев Ромку, разочарованно спросила:
— Ты один?
— Гав! — сообщил Ромка.
— Голодный?
— Гав! Гав!
— Ну заходи.
Ромка, естественно, сразу побежал в кухню, хоть бы для приличия со мной поздоровался. Будь я поглупее, обиделась бы насмерть.
Короче, пока пес уминал суп с сосисками, я сидела рядом и терпеливо ждала. А он даже миску вылизал.
— Тебя что, совсем не кормят? — спросили мы с Олей хором.
— Кормят, — засмущался Ромка, — только мало. Ой, Каська, привет!
Пес очень обрадовался, заметив меня, и даже лизнул в нос. Похоже у него зрение от еды улучшилось. Олька унеслась за фотоаппаратом, чтоб заснять нашу трогательную дружбу, а мы с Ромкой даже повалялись на кухне и поболтали вволю, пока Оля скакала вокруг и снимала в разных ракурсах. Только через полчаса опомнилась:
— Ой, собака, тебя ж нужно домой отвести!
Ромка отчетливо застонал. Ему явно смертельно не хотелось уходить из-под моего теплого бочка и потенциально полной миски еды. Он попятился от Оли и закрыл голову лапами.
— Иди, Ромка, — сказала я с сожалением, — Олька тебя отведет, заодно и Роману твоему о себе напомнит.
Ромка встал. Морда его была несчастней не придумаешь.
— Ну почему все самое сложное всегда должен делать я!
— Потому что ты — самый сильный, самый умный, самый.
— Да знаю, знаю, — буркнул пес. — Ладно, не скучай тут без меня.
