Хорошо, что Хозяин выручил, увел домой. А то я так и стоял бы, не зная, что делать.
Только дома смог успокоиться и понять, что произошло: она меня узнала! И не просто узнала, но и обрадовалась, что я жив! Завтра я снова ее увижу и уж тогда-то поговорю нормально!
Я попытался подпрыгнуть от радости, почти смог, подвернул правую переднюю лапу и следующие два дня никуда не выходил.
Кошка
Следующие два дня мое настроение летало вверх-вниз, как пусиковский мячик на резиночке. Ликование от того, что странный пес жив, сменялось необъяснимой хандрой от того, что мы с ним почти не поговорили.
Я практически жила на подоконнике, боясь пропустить очередную прогулку собаки. Нервная стала, Ольку поцарапала. А чего она ко мне пристала? Нашла время ласкаться!
Пес вышел во двор только на третьи сутки. Его вынес тот самый «симпатичный» парень, поставил на травку и отошел куда-то, болтая по телефону. Пес выглядел в целом, немного получше, но сильно хромал, причем странно заваливаясь на сторону. Он ушкандыбал куда-то за кустик, там повозился, и вывалился обратно, слегка поскуливая и стараясь не наступать сразу на обе передние лапы.
Мне было его страшно жалко, но выглядело это все так комично, что я не выдержала и фыркнула. Пес поднял глаза. На его морде сразу же появилось выражение одурения — у меня возникло ощущение, что я ему мерещусь.
— Мяу, — сказала я, — то есть… эй! То есть… как тебя зовут?
— Ромео, — тявкнул пес, — хозяин зовет меня Ромео.
В глазах у пса появилась осмысленность, он подошел поближе к моему окну.
— А тебя… вас как зовут?
— Я Кассандра, но ты можешь звать меня Кася. Ты ведь спас мне жизнь.
Пес мотнул головой и начал нервно переступать с лапы на лапу.
— Ну да ладно, да чего уж там… да подумаешь.
Опять неудачно оступился, взвизгнул, шарахнулся от меня.
— Ромео… Тебе очень больно?
Честно говоря, мне уже давно было не смешно, а до слез его жалко.
— Извини, — сказал пес, — я пойду домой.
— Ты придешь еще?
— Наверное, — буркнул он и поковылял к подъезду.
Пес
Я очень хотел побыстрее встать на лапы. Наверное, не надо было так сильно хотеть. Во всяком случае, не стоило каждые пять минут говорить себе, что все прошло, и пытаться подняться. При этих попытках что-то внутри сдвигалось, лапа болела так, что я даже скулить не мог — плюхался на бок, лежал и плакал.
Хозяин меня сначала жалел, а потом не выдержал и рявкнул:
— Лежать! Совсем кости переломать решил? Будешь лежать, пока я не разрешу!
В этот момент он почему-то стал похож на Вожака. Тот тоже очень редко рявкал, но если уж открывал пасть, то сразу хотелось зарыться в асфальт.
