— Маааааам, я к тебе хочу!
— Пуся, иди спать!
— Ну маааааам.
— Пуся, спать!
— Я ееееесть хочу.
— Иди поешь.
— Нет, я с тобой хочу.
— Пуся, я…
— Я пиииить хочу.
— Иди попей!
— Ну маааам.
Я уже совсем было собиралась спрыгнуть в комнату и отвесить Пусе подзатыльник, как с улицы раздалось:
— Ой, какая кошечка! Ах, какая прелесть! Ой, смотри, у нее котенок! Ой, какой хорошенький.
Я распушила хвостик и улыбнулась, а Пуська так просто зашлась от восторга.
— Мама, мама! Это про меня? Это я хорошенькая? Мама, ты скажи им, меня Пуся зовут! Мама, я хочу к тебе!
— Пуся, осторожно, ты сейчас с подоконника упадешь, — сквозь стиснутые в улыбке зубы промяукала я.
— Мама, а я правда хорошенькая? Вот так надо сидеть, да?
Я посмотрела на свою дочь и чуть сама не рухнула с окошка. Это чудо, которое только-только научилось ходить так, чтоб лапы не разъезжались, сидело, склонив головку, и смотрело на улицу. Где, где она этому научилась?! Глазки долу, лапки по первой позиции, хвостик аккуратно подвернут. На мордочке полное безразличие ко всякой суете и восторгам по ее поводу.
Пуся подняла на меня небесно-голубые глазки и спросила:
— Мама, я правильно сижу?
— Ага, — только и сумела потрясенно сказать я.
Вот ведь, а дочь-то выросла.
Если бы я хоть на секунду предположила, в какой кошмар это выльется, я б тогда так надавала Пусе по шее, что она б еще долго к окну не подошла. А я просто спрыгнула к ней, вылизала на глазах у восхищенных зрителей, а потом ласково, но уверенно спихнула вниз. Рано, мол, еще по подоконникам шляться.
А через неделю все и случилось. До сих пор лапы трясутся. И голос пропал на нервной почве.
Пес
Я еще раза три прибегал смотреть на кошку и ее котят. Всегда отсиживался за кустами, чтобы она меня не видела.
А на четвертый раз мы прибежали туда всей стаей.
Началось с того, что Кочан задрался с Вожаком. Это вообще против всех правил: он должен был сначала завоевать место заплечного, а уж потом претендовать на лидерство. Но это ж Кочан, ему правила не писаны. Когда мы перекочевывали от свалки к свалке, он вдруг догнал Вожака и заявил:
— Долго мы тут в трех углах тесниться будем?
Это была наглость. Территория у стаи была большая, как раз такая, чтобы и нас прокормить, и контролировать ее каждый день. Вожак очень вежливо это растолковал Кочану.
— Ерунда! — ответил тот. — Мы можем контролировать гораздо больше. У нас будет больше еды и больше силы.
— Да? — Вожак наклонил голову набок. — И кто будет патрулировать границы?
