От этих слов, подобных бальзаму, у Панаева словно камень с души свалился. Во-первых, он узнал, что не одинок в своей необычности. Во-вторых, - что этим занимаются давно и серьезно. В-третьих, - что существует достаточно обоснованная гипотеза, объясняющая причины возникновения феноменальных способностей. И в-четвертых - а это, пожалуй, было для него самым главным - что определен механизм управления такими способностями, найден путь нейтрализации побочных явлений и в настоящее время завершается работа по созданию эффективных средств стабильного подавления парапсихологических прорывов.
Снежко рассказывал о методике исследований, интересовался всеми подробностями поведения Панаева с момента возникновения феномена.
Они уже ехали в полупустом троллейбусе, пересекая центр города, и Панаев охотно изливался, радуясь тому, что все тревоги, страхи и переживания позади и квалифицированные специалисты без всякой Москвы все объяснят и вновь сделают его нормальным человеком.
Потом они, решив не дожидаться автобуса, медленно шли по узким улочкам, удаляясь от центра. Панаев спотыкался о корни, выпирающие из-под асфальта, увлеченный собственным рассказом, Снежно комментировал, ссылаясь на накопленные данные, все реже встречались прохожие, и только старушки сидели на лавочках у заборов.
- Все дело в проникновении волокнистых структур, - говорил Снежко, то и дело поправляя узел галстука. - Отмечена связь между усилением солнечной активности и возникновением феномена. Мозг работает как аккумулятор, потом возникает резонанс и высвобождается энергия. Энергия трансформируется и, в принципе, все происходит в уже установленных рамках. Тут дело только в некотором несовпадении вариантов, возникающих на одном базисе...
Панаев кивал, щурился от солнца и на сердце у него было наконец-то легко. Они дошли до поворота, начали спускаться к мосту над оврагом.
- Мы запишем ваш рассказ на магнитофон, проанализируем и сопоставим с другими, - сказал Снежко, внезапно остановившись на середине моста и повернувшись к Панаеву. - Общая закономерность прослеживается, но индивидуальные особенности накладывают отпечаток. Понимаете, волокнистые структуры мы раньше вообще не учитывали, считали, что главная причина в отражении...
Широкоплечий молодой человек продолжал что-то говорить, но Панаев вдруг перестал его слушать. Сердце сжалось, замерло, сделало несколько прерывистых ударов и опять сжалось... "Тревога! Тревога! Опасность!" колотилось в мозгу. Панаев только сейчас осознал, что губы Снежко непрерывно энергично шевелятся, выбрасывая все новые и новые слова, а лицо остается неподвижным, похожим на маску, а не на лицо, и глаза смотрят как-то неопределенно... В мозгу кто-то бил в тревожные колокола, яростный суматошный звон заполнял голову...
