— Я приехала сюда с семьей ради смены обстановки, — сказала наконец Хлоя, подняв взгляд. — Чтобы уйти от всего. Забыть обо всех наших неприятностях… и заново найти себя. Побыть в одиночестве. С семьей.
— Что за неприятности? — Хью опустил бокал и шагнул вперед. — Что-то неладно?
— Не важно, — отрезала Хлоя. — Тебя наши трудности не касаются. Суть в том… — Она приостановилась и закрыла глаза. — Суть в том, что нам с Филиппом, да и мальчикам тоже, — нам нужно это время. Очень нужно. И я не хочу, чтобы у нас поперек дороги стояли еще какие-то сложности. — Она открыла глаза. — И уж тем более — дурацкий, бессмысленный юношеский роман.
Хью уставился на нее.
— По-твоему, это было бессмысленно?
— Тогда я так не думала. — Лицо Хлои несколько напряглось. — Но время объясняет нам, что на самом деле важно, а что нет. Время много чему учит. Не находишь?
Воцарилось напряженное молчание. Какой-то поникший белый цветок над головой у Хлои чуть качнулся под вечерним ветерком, а потом тихо уронил лепесток. Хью проводил его взглядом; тот опустился на потемневшую землю.
— У меня никогда не было возможности объясниться как следует, — сказал Хью, подняв взгляд и осознавая, что в голосе его звучит смущение. — Я… я всегда чувствовал себя скверно.
— Ты объяснился вполне ясно, Хью, — уничтожающе произнесла Хлоя. — Я бы сказала, предельно ясно. И сейчас это не важно.
Хью открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Хлоя остановила его движением руки.
— Просто занимайтесь своими делами, а мы будем заниматься своими. Идет? Может, это нам поможет.
— Мне вправду хотелось бы поговорить, — начал Хью. — Хотелось бы получить возможность…
— Мне тоже много чего хотелось бы, — оборвала его Хлоя.
И прежде чем Хью успел хоть что-то ответить, она ушла, оставив его одного в сгущающихся сумерках.
На следующее утро Хью чувствовал себя измученным. Накануне вечером он отыскал бутылку «Риоджи» и почти опустошил ее в одиночку, сказав себе, что отдыхает. Теперь он лежал в шезлонге, накрыв лицо панамой, и передергивался всякий раз, когда лучик света пробивался сквозь опущенные веки. Откуда-то издалека до него доносился голос Аманды и время от времени — отвечающей ей Дженны.
— Не забудьте намазать девочкам кремом от загара еще и шею, — говорила Аманда. — И ноги сзади.
— Обязательно.
— И ступни.
— Уже сделано.
— Вы уверены? — Хью смутно осознал, что Аманда садится на соседний шезлонг. — Я не хочу рисковать.
— Миссис Стрэттон, — Дженна говорила нарочито сдержанно. — Если я что-то и знаю твердо, так это насколько опасно солнце. Я не стану рисковать ни в чем.
