Тяжко, словно сытая корова, из-за поворота выкатила зелёная Нива. Костя высунулся из окна и помахал нам рукой:
— Пора! Олег Васильевич! Вас дама ждёт!
Я захлебнулся студёным утренним воздухом, закашлялся и в глазах у меня потемнело. А что если дама — это всё-таки Татьяна?
Но не Татьяна это была, а Надежда, — мой маленький синеглазый гномик, моя надежда на новую любовь. Она тоже высунулась из окошка Нивы и светло разулыбалась, видя ковыляющего к ней Ньюкантри. И я тоже улыбнулся и подошёл к машине:
— Здравствуйте, Надя! Вот уж не ожидал…
— Здрасьте, — ответила она безмятежно, но во взгляде её я чутко уловил скрытую настороженность. — Остаётесь в Стрельцове, да? Или… с нами поедете? Я хочу сказать, — до вокзала?
Костя повернулся ко мне и добродушно пошевелил усами:
— А ты что, — знаком с Надькой? Это же сестра моя младшая!.. Когда вы с ней успели познакомиться?
— Надежда всюду поспеет, — ответил я, внимательно наблюдая, как Надежда с тщательно продуманной заботливостью поправляет Олегу шарф. Ньюкантри что-то размягчено бубнил ей, — слов я не слышал, видел только вытянутые из-под рыжей бороды мокрые губы.
— Да, Серёга, спасибо тебе! — с чувством пожал мне руку Костя. — С таким человеком познакомил! Можно сказать, заставил меня послужить гению. Теперь и в книгах напишут, в серии ЖЗЛ: «От своих врагов О.В. Новосёлов скрывался в доме Константина Черепащука…» И подпишут ещё: «На фото К. Черепащук — второй слева». Как ты думаешь: будет такое? Напишут обо мне?
Я растерянно покивал ему в ответ, но Костю это не удовлетворило и он строго переспросил:
— Нет, правда, напишут? Как ты думаешь? А?
— Какие могут быть сомнения! — бодро воскликнул я. — А ты скажи-ка лучше: вы действительно к Луке ходили?
— Да! — приосанился Константин. — Сподобился я, так сказать… Сколько раз, бывало, в детстве эту пещеру искали… Ведь с тобой вместе, — да? Уж, кажется, все горки облазали… А с Олегом Васильевичем только вышли, — и сразу пришли!
— Ну, так расскажи, расскажи! — взмолился я. — Как же это? Какой он — Лука? И сколько там лампад?
— Ну… — Костя нахмурил брови, поджал губы. — В общем… Пещера! И в ней — свет!
Он замолчал, кажется, решив, что дал исчерпывающую картину.
— Ещё, ещё говори! — почти кричал я. — Сам-то Лука, какой он?
— Лука… Он там лежит. Конечно, лежит, — а ты как думал? Не врёт народ, оказывается! Сам себе не верю!..
— Да Лука-то как выглядит?!
— Как выглядит?! Обыкновенно! Как человек! Что тут говорить, не понимаю… Ну, лежит, старик такой… Ну, что ещё сказать? Ты у Олега Васильевича спроси: он мастер рассказывать, а я-то что? Олег Васильевич тебе всё объяснит, разложит по полочкам… Умнейший человек! Ох, счастье-то мне привалило: внукам буду рассказывать…
