Мне вдруг захотелось позвонить Татьяне, — просто так, поболтать. Я соскучился. Какая мне разница, что было у неё с Олегом! А что у неё было с Васей? — уж никак не меньше того… Не в моём положении предаваться ревности… К тому же, любопытно было бы узнать, что за фортель выкинул вчера Новосёлов, — неужели действительно переметнулся к очередной зазнобе? Что ж, возможно… Олежка мог сделать это по разным причинам: во-первых, новая дама могла действительно понравиться ему сверх всякой меры; во-вторых, в нём могла заговорить обычная его подлость, которая требует подпитки, не интересуясь никакой целесообразностью; и в-третьих, Ньюкантри, как человек беспредельно простодушный, мог и не догадаться, что волочаясь за новой дамой он тем самым оскорбляет старую, — что, мол тут такого, я же только на минуточку…
Было бы любопытно выяснить, какой из этих вариантов сработал, и было бы очень здорово услышать танин голос, — но я подумал, и не стал ей звонить. Нет, не надо. Пусть всё закончится. Пусть эту спящую красавицу будит кто-нибудь другой, — а если её уже разбудил Новосёлов, то и мне там и вовсе делать нечего. Что ж, сказочный принц поцеловал королевну, — она медленно, со сладкой улыбкой раскрыла глаза, не спеша потянулась навстречу своему избавителю… А принц уже ухлёстывал за случайно подвернувшейся ведьмой. В сказках такого не бывает, но мы-то не в сказке живём!
Нет, пусть моя любовь к Татьяне закончится. Я никогда больше не позвоню ни в дверь её, ни по телефону; пусть половина моей жизни испарится, пусть этот «Титаник» уйдёт под воду, пусть я начну всё с начала. Не знаю, был ли у меня шанс вернуть прежние времена, но сейчас его точно нет и нужно смириться с этим. Попробуем переквалифицироваться в управдомы, попробуем-ка вот что: закрутим любовь с этой маленькой Надеждой, — кажется, там мои ставки достаточно высоки. Наступающий день я ещё отдам скорбному бесчувствию, а на следующее утро, не теряя времени, направлюсь на поиски моего гномика.
***
…Было раннее утро. Мы стояли у подъезда дома Кости Черепащука. Озябший Ньюкантри поднял воротник пиджака и спрятал ладони в рукава, как в муфту.
— Не выспался я ужасно! — сказал он, злой и понурый. — Ты подумай: этот твой дружок на ночь глядя потащил меня в лес! Представляешь! Неудобно было отказаться: я ему перед этим три часа мозги парил, какой я великий путешественник. Ну, пошли. «Монаха, говорит, будем искать!» Ну, монаха, так монаха… Я монаха ищу, киллеры меня ищут, — хорошо получается!
