Я, пыхтя, поднялся на пятый этаж и позвонил. Никто не спросил из-за двери «кто там?», не загремели ключи, не приоткрылся глазок… Дверь просто распахнулась — неспешно и бесшумно. Я переступил через порог. В прихожей, лениво облокотясь на этажерку, стояла Татьяна, изрядно помолодевшая и похорошевшая за эти годы. Она молчала и разглядывала меня со спокойным любопытством.
— Что это ты вырядилась так? — спросил я, не поздоровавшись. — Платьице какое-то в цветочек… Как в пятом классе.
— Да, вот, — ответила она тихо. — Вот так мы нынче и ходим. А что, не нравится?
— Приличные дамы халаты в таких случаях одевают, — сказал я строго.
— Так то приличные… — вздохнула она. — То дамы… Ладно, заходи, поговорим. Сто лет не общались.
В квартире у неё к моему удивлению всё дышало чистотой и старомодным, образца 50-х годов, достатком. Какие-то ковры, какие-то люстры… Похоже было на жилище районного завмага времён хрущёвского заката, — странно, что финансовый воротила выбрал для своего жилища такой стиль. Ничто и отдалённо не напоминало нашу вечно-студенческую нору на Приморской. Я внимательно осмотрел хрустальные висюльки, огромный аквариум (неужели у неё хватает терпения ходить за рыбками?), древний заботливо укрытый кружевами чёрно-белый телевизор, и понял, как ошибался в своё время: воображал, что живу с одной женщиной, а она была совсем другая…
— Да что ты смотришь? — сказала она, угадав мои мысли. — Это свекрови квартира, она здесь хозяйничает… Я только так — угол снимаю… Бедная сиротка…
Впрочем, бедная сиротка вполне по-хозяйски прошлёпала по дорогим коврам, с размаху упала задом на старинный диван, а потом и вовсе забралась на него с ногами.
— Садись, — предложила она, похлопывая ладошкой по парчовому (или какому там?) покрывалу. Ладошка была такая знакомая, что у меня закружилась голова. — Значит, посетил родные Палестины? Отца навестить приехал? Мы с ним видимся иногда на улице. Хороший дядька, добрый, — я всегда так говорила. Что мне в тебе нравилось, так это родственники, — то, что мало их: один отец, — и тот дядька замечательный. А теперь вот… Вася умер, а родичи-то его все остались… Через день тут собираются… У тебя дело какое или что?
— Да нет… Посмотреть пришёл… Повидать…
— Навестить безутешную вдову? — она тихо рассмеялась. — Да уж, есть на что посмотреть. Зрелище не для слабонервных…
— Ну, почему же? — говорил я, не отводя глаз от её ног. — Ты очень хорошо выглядишь. Намного лучше, чем тогда… когда…
