Ньюкантри стоял, расставив короткие кривые ножки, засунув руки в карманы брюк, пузом вперёд, бородой вперёд, и глядел на нас испытующе сквозь чёрные маленькие очки, сильно напоминающие старорежимное пенсне.
— Так, — сказал он. — Только двое. На улице никого? Хвоста не привели?
— Здравствуйте, Олег Васильевич! — сказал я укоризненно.
— Ах!.. — тихо воскликнул он, взмахом рук изобразив раскаяние. — Серёженька! Прости! Здравствуй, дорогой!
И он надвинулся на меня, раскрыв объятия, ухватил меня за плечи, и я увидел, как из зарослей рыжей, всклокоченной бороды вытянулись для поцелуя тонкие, мокрые губы. Я невольно отшатнулся.
— Не хочешь целоваться, хе-хе!.. — добродушно рассмеялся он. — Не правильно это. В древности всегда целовались. И у православных тоже, — а они-то понимают!.. С поцелуем передаётся положительная энергия. Кстати, почему влюблённые целуются, знаешь? Это подсознательная самозащита организма от тёмных сил, от сглаза соперников, от порчи!.. И ещё: при поцелуе положительная энергия небесной любви гасит отрицательную энергию чёрного секса!.. Слыхал про такое? Ладно, не хочешь целоваться, давай поручкаемся!
Я пожал его мясистую горячую ладонь.
— Господа! — сказал Пирогов. — Это всё хорошо, конечно: долгие приветствия и поучительные лекции, но задерживаться не стоит. Машина ждёт, автобус отходит через полтора часа.
— Автобус? — удивился Ньюкантри.
— Да, автобус до Стрельцова.
Новосёлов был неприятно поражён:
— Это что: двое суток трястись в автобусе? Братцы, вы каким местом думали?.. Не-ет! Не-ет! В вагончике, пожалуйста, в купейном, с постельным бельишечком, с чайком, с приятной соседочкой…
— Это всё хорошо, Олег, — поморщился Воробьёв, — купе, комфорт и всё такое, — но вообще-то мы решили, что автобусом будет безопаснее. На вокзале наверняка следят, а этот автобусный рейс всего лишь месяц как открыт. О нём ещё никто не знает. И он не от автовокзала отходит, а от памятника Ленину на Московском проспекте, — там точно слежки нет.
— Ух… — покорно вздохнул Ньюкантри. — Ну, конечно… Конспирация и ещё раз конспирация… А может быть так: отъедем от Питера на автобусе, а потом пересядем на поезд?..
— Не дури, Олег! Не до жиру — быть бы живу! Хватай чемоданы и вперёд! Время работает против нас!
Мы сели на женоподобную пироговскую Тойоту и поехали на Московский проспект.
***
Автобус отходил в пять вечера. Мы с Олегом заняли места где-то над правым задним колесом, и Ньюкантри долго и громко негодовал по такому случаю. Однако, усевшись как следует и оглядев соседей, он тотчас успокоился: за нами сидели две ярко разукрашенные дамы, возраста, если можно так сказать, предбальзаковского; с первого взгляда было ясно, — эти нашенские, стрельцовские, — учительницы, наверное, истории и литературы, а в Питер приезжали на курсы повышения квалификации. Обе рассеянно читали одинаковые номера «Космополитена» и время от времени кратко и едко обсуждали прочитанное, выразительно топорща пальцы и растягивая губы. Нькантри просунул бородатую свою мордочку между спинками кресел и начал соблазнять дам свежим номером «Сумрака». Увидев перед собой рыжую пиратскую бороду и чёрные очки, дамы поначалу опешили, но быстро оправились и завели с Ньюкантри благосклонную беседу, а я отвернулся к окну.
