Никогда не говори, что умрешь | страница 4
И наш хит французики украли!
Однажды, когда мы стали первыми практически повсюду в Европе, наш менеджер звукозаписи Энди Стефенс, ворвался в «Полидор» в Лондоне, и запыхавшись, возмущённо прокричал: «Грязные вонючие ублюдки! Они содрали Sugar Baby Love, и какой-то парень по имени Дэйв, уже во всю ее распевает!» 6 пар зелёных глаз вылезли из орбит. Он замолк на мгновение, впитывая первую порцию самых изысканных ругательств, адресованных «ублюдкам». Истинные эмоции вырвались наружу, разрушив все наши надежды на мировое превосходство и несметные богатства. Все это сопровождалось беспощадной бранью. «Вот, полюбуйтесь! № 1!» и он показал нам первую полосу в газете с фотографией Дэйва, доморощенной звезды с широченной улыбкой. «Вот скотина!» — воскликнули мы в один голос, отчего секретарь Стефани даже уронила поднос с горячим чаем. Мы чувствовали себя так, как если бы она уронила этот чай на нас. Такой жестокий, нечестный удар!
Мы почувствовали себя оскорблёнными. Кровь гневно пульсировала в наших жилах от такого несправедливо жестокого удара. Это даже больше чем преступление! На фотографии Дэйв был одет в точно такой же костюм, который был фирменной фишкой «Рубеттс»: белый костюм, белую кепку и чёрно-белые штиблеты. Вот сукин сын! Он не только забрал нашу запись, он нас полностью скопировал! Вся студия пропиталась разнообразными ругательствами в адрес Дэйва.
Вскоре после этого, наш директор имел немногословную беседу со своим французским коллегой, и французский «Полидор» заставили выпустить оригинальный вариант Sugar Baby Love в исполнении «Рубеттс». Нас пригласили в крупнейшее музыкальное шоу Франции того времени. Ведущим был скандально известный Гай Люкс, прославившийся своим истеричным поведением и неуступчивым характером. Это был его полный провал. Тогда мы еще ничего об этом не знали, потому так наивно выполняли свою работу — покоряли Францию, на что в то время вряд ли решился бы любой другой британец.
В 10 утра началась репетиция. Нас, как и положено, обстреляли всевозможными фотоаппаратами и другими осветительными приборами. Гай Люкс, не обращая на нас никакого внимания, стоял поодаль и отдавал приказы. Создавалось такое впечатление, что нас просто не существует! Потом он приказал нам ждать в какой-то раздевалке, которая больше напоминала чулан. Время шло. Нам не предложили ни воды, ни еды. И вот коллективный настрой дошёл до критического уровня. Я прекрасно понимал, что нам не следует остро реагировать на происходящее. Мы ведь не хотели лишиться возможности «взломать» Францию. В то время она была четвёртой по количеству продаж пластинок, и мы не могли упустить такой шанс. В общем, мы нашли человека, который понимал английский, и вскоре уже налегали на нашу первую французскую булку, смирившись с изрядной порцией унижения.
