Сладостно опустошенный, он с трудом перекатился на бок. Кейт подвинулась ближе к стене, давая ему место, и уютно устроилась рядом с ним.
Гаррет прикрыл глаза, но дурное предчувствие не давало насладиться таким вожделенным удовлетворением. В нем зрела уверенность, что он в очередной раз, может быть, в последний, попался в ловушку Уильяма Фиска.
— Если я останусь, то засну, — сонно пробормотала Кейт некоторое время спустя. В крепких объятиях Гаррета, прижимаясь к его сильному телу, она чувствовала себя в полой безопасности и абсолютном покое. Так нельзя.
— Мы оба заснем, — ответил он. — А это плохая идея.
— Да, — согласилась она, но не двинулась с места. Она смотрела на дверь темницы, освещенную золотистым светом.
Снаружи подстерегала опасность, и меньше всего Кейт хотелось покидать этот мирный сон и возвращаться в жестокую реальность.
— Кейт, тебе надо идти. — Гаррет осторожно высвободился из ее объятий.
Она со вздохом села на край койки. Гаррет встал и направился к тазу с водой.
Лязгая цепью по полу, он вернулся, опустился на колени перед ней и раздосадованно сказал:
— Знаешь, кое-что еще неправильно.
— Что?
— Вода для этого должна была бы быть теплой.
Кейт нахмурилась:
— Для чего — для этого?
— Соберись. Будет немножко холодно.
Она раздвинул ей ноги и нежно вытер влажной салфеткой живот, внутреннюю сторону бедер и средоточие ее женственности. Посмотрел на нее:
— Тебе больно?
Она покачала головой, и он с облегчением вздохнул.
С пылающими щеками Кейт поискала на постели пресловутые кровавые пятна. Крови, за исключением розоватого пятнышка на салфетке в его руках, не было.
Она указала на ткань:
— Так… всегда бывает?
Он негромко рассмеялся:
— Не скажу, что у меня большой опыт общения с девственницами, но, по-моему, да. Это обычная вещь.
— Хорошо.
— Замерзла?
— Нет — выдохнула Кейт.
Отбросив салфетку, он собрал с пола ее одежду. Натянув рубашку, она бросила на него смущенный взгляд. Гаррет сам в этот момент возился с брюками и рубахой.
Их взгляды встретились. Лицо Гаррета как-то смягчилось, я Кейт поняла вдруг, что еще не видела у него такого выражения. Он выглядел… счастливым.
— Доброй ночи. — Она звонко поцеловала его в небритую щеку, собрала корсет и платье, оставив ему пороховницу и пули, и поспешила к двери. Понятное дело, если она обернется, то искушение остаться будет слишком велико, и поэтому она поспешно выскользнула в коридор и задвинула засов, чтобы не возбуждать подозрений.
Затаив дыхание, она прошмыгнула в комнату, которую делила с Реджи, и потом вздохнула полной грудью.
