— Прекрасно. — Леди Бертрис властным жестом указала на тяжелое деревянное кресло, обтянутое розовым бархатом. Служанка, следовавшая за ней по пятам, поспешила передвинуть кресло к кровати Бекки. Но кресло было большое и тяжелое, а девушка — маленькая и хрупкая, и как она ни пыталась, ей не удавалось сдвинуть его с места.
Кейт поймала себя на том, что кусает губы, и тут же прекратила это занятие. Как поступить? Девушке одной не справиться, но леди Бертрис ей помогать точно не станет. И Бекки, даже будь она здоровой, не стала бы помогать тоже.
Остается Кейт. Однако Бекки наверняка подумает, что двигать кресла — это ниже ее достоинства, а леди Бертрис получит еще один повод смотреть на Кейт свысока.
Кейт вздохнула. Девушке нужна помощь, и она не станет просто сидеть и безучастно смотреть, как бедняжка надрывается и с каждой секундой ставит себя в более и более неудобное положение. Грубо и даже жестоко было бы не помочь ей.
Кейт встала и, чувствуя на себе взгляды Бекки и тети Бертрис, пересекла комнату.
— Постой, я тебе помогу.
— Спасибо, мисс, — пискнула служанка.
Вместе они сумели-таки передвинуть кресло поближе к кровати Бекки. Однако в комнате было жарко натоплено — как велел доктор, — и от физических усилий на лбу Кейт выступили бисеринки пота. Она хотела потихоньку стереть их тыльной стороной ладони, но тут же встретилась взглядом с леди Бертрис. Та смотрела непроницаемо-холодно.
Служанка испарилась, и леди Бертрис, сопровождаемая шорохом пышных юбок, погрузилась в кресло.
Кейт молча обошла вокруг кровати, взяла вязанье и уселась с противоположной стороны. Она прекрасно знала, о чем они думают. Странно и неприемлемо помогать служанке. А вспотеть в процессе — вообще недопустимо!
Ну что ж, она уже говорила Бекки, что леди из нее не получится. Может, теперь та наконец поверит.
Внезапно у Кейт защипало в глазах от чувств. Если бы она только могла стать леди, ради матери, ради Бекки. Но сильнее всего она хотела этого, чтобы составить конкуренцию прекрасной Софи. Была бы она тогда достойна Гаррета?
Кейт отогнала эту мысль и продолжила вязать чулок для Реджи. Зачем напрасно себя мучить?
Она так скучала по Гаррету. Быть так близко к нему и не иметь возможности выразить свои истинные чувства — это пытка, которая сводит с ума.
Леди Бертрис перевела взгляд с нее на Бекки.
— Сегодня мы получили несколько писем из Лондона, Ребекка.
Бекки тихо застонала:
— Я бы предпочла не знать, что в них написано. — Почему же?
