Господство кланов | страница 23
Выдув половину кувшина холодной воды, от которой ломило зубы, я пришел в себя достаточно, чтобы вновь взяться за топор и продолжил вгрызаться в сухую древесину, по прочности больше похожую на камень. Это какой же силой надо обладать, чтобы рубить киркой камень? Я начал сочувствовать рудокопам.
Тюк, тюк, тюк… отрывистые звуки ударов слились в одну бесконечную и монотонную череду.
При очередном ударе отлетела длинная щепка и впилась мне в щеку. Выругавшись, я проверил свой статус и ничуть не удивился, увидев потерю очков жизни. Пусть незначительную, но все же потерю.
Просто великолепно! Еще пара часов и я сам себя доведу до смерти. В принципе я этого ожидал — в прошлый раз, когда я повалил дерево, то у меня оставалось всего сорок очков жизни.
Первое радостное событие появилось, когда я дорубил ствол несчастного дуба до середины. После особенно сильного удара топором, в который я вложил остатки всех своих сил, дерево сильно вздрогнуло и явственно затрещало. А у меня выскочила короткая табличка:
Наконец-то… в прошлый раз я добрался до повышения характеристик чуть быстрее. Или мне от усталости так кажется?
Чтобы отпраздновать это событие, я прикончил оставшуюся в кувшине воду, утер рот тыльной стороны ладони и с удвоенной силой принялся за работу — в буквальном смысле удвоенной. Если раньше у меня была единица силы, то теперь эта характеристика равнялась двум. Мощность ударов повысилась — урон, попросту говоря, а повысившаяся выносливость не позволит уставать так быстро. Ну и очки жизни добавились немного. Не прекращая работы, залез в меню и вывел на экран окно базовых характеристик:
Уже не так печально выглядит — если не сравнивать это убожество с моим почившим Крашшотом.
Еще через час дерево заскрипело, захрустело ломающейся древесиной, тяжко пошатнулось и наконец рухнуло на землю с треском ломающихся ветвей. Дуб был повержен. Я расправился со своим первым соперником в игре и бой был затяжным и выматывающим, несмотря на то, что дуб не давал сдачи. Хотя… проверив запас жизни, я убедился, что этот высохший деревянный обрубок сдачу давал и еще как — от восьмидесяти очков жизни осталось только тридцать.
Дело сделано. Я устало опустил оружие и оперся на топорище, оценивая появившуюся перед глазами информацию: