- Кеси, уведи Мери к нам! Быстро!
Даже не глядя на сестру, я знала, что она сделает то, что я велю. Мне же не до того. Я вцепилась в руку Люку и пытаюсь удержать.
- Люк, прошу! Не надо туда ходить!
Ее там уже не было, но то, что она после себя оставила это не для слабонервных.
- Я должен знать! - абсолютно дикий взгляд. - Там мама, отец, малыши!
И вырвав руку, он идет в сторону двери. Я не могу его остановить, и вынуждена идти за ним.
Едва мы вошли увиденное нас потрясло. Все стены в крови, а на полу у лестницы лежит мама Люка. Он бросается к ней, но я его удерживаю.
- Люк, не трогай, нельзя! - вокруг нее все еще вьется магия смерти, я не хочу, чтобы она перешла на него. Но как объяснить это ему? - Помнишь урок по криминалистике? На месте преступления ничего нельзя трогать!
Он понял, и его глаза наполнились ужасом и болью.
- Нам надо уйти и вызвать полицию! Слышишь? - пытаюсь достучаться до него я. Но он не слушает.
- Отец, малыши возможно они еще живы! Я должен их найти!
И он идет в столовую, куда ведет кровавый след.
Его десятилетний брат Джейми лежит на полу, а вокруг него пятно из крови и внутренностей.
Я все это уже не раз видела, но сейчас страшнее всего для меня видеть лицо Люка. Это я уже видела, когда она их убивала, но Люк это другое. Ужас, боль, неверие, отчаянье, тоска! И все это только начало. В этот миг я ненавижу себя за свой выбор. Я ошиблась и вот мое наказание.
Я снова пробую уговорить его уйти, бесполезно. Отец! Тут даже описать не могу - подвешен на стене на шипах. И где она их только нашла? Внутренности на полу. Тошнит. Не помню, все было как в кровавом тумане. И вот мы уже поднимаемся на второй этаж. Я и сама не знаю, что там ждать. Не видела, только кровь под ногами, в которую стараюсь не наступить запах тьмы и его тяжелое дыхание. На площадке мы натыкаемся на тело пятилетнего братишки Люка. Плохо, очень плохо! Она разошлась не на шутку. От ребенка остался только скелет и штанишки. Ужас. А вот и комната сестренки, а там... Нет, не хочу смотреть, не хочу видеть залитую кровью комнату с пучком волос на подушке. У девочки была температура и она, судя по всему, спала, когда ее убили.
И вот мы стоим и боимся зайти в детскую. А если и ее тоже? Ей же и года не было! Проносится в моей голове, но тут как ответ на мои мысли раздается детский плач, и мы врываемся в комнату. Девочка вся в крови сидит в постельке и смотри на нас. Люк берет ее на руки, прижимая к себе, а потом мы так и стоим, глядя на стену со странным иероглифом. Только он не понимает что там написано, а я холодею от ужаса.
