– Должни-ик, – удивленно протянула Татьяна.
– Мы были партнерами по бизнесу. Потом он не слишком удачно вложил наши деньги и прогорел.
– Ты смотри, – покачала головой Кабанова. – И ему, значит, перестало фартить. А раньше денег было – полные карманы! Я как-то зашла к нему по старой памяти. На порог, сволочь не пустил. Из коммуналки нашей прямо дворец сделал! Я краем глаза увидела, стенки он поломал. Ну, думаю, там и деньжищ!
– Времена меняются. Сами понимаете: кризис.
– Да уж, понимаю, – Татьяна немного успокоилась. САМ говорил доходчиво и понятно, и взгляд уже был не такой суровый. Она чувствовала это кожей, хотя посмотреть ему в глаза по-прежнему не решалась.
– Я вынужден держать его здесь, пока он не изыщет способ отдать мне долг.
– Ну, теперь поняла, о каких долгах он кричал! А… Тамара Валентиновна?
– Она приехала сюда на работу наниматься, как и вы.
– Осподи, неужто тоже в прислуги?!
– Да что вы! Семейным врачом.
– Ах, врачом…
– Вы моего племянника видели?
– Не в себе парнишка. Я подумала было: обдолбанный.
– Он не обдолбанный, как вы выражаетесь, а больной. Компьютерная зависимость. Это сродни наркотической зависимости, только хуже.
– Ага. Понятно.
– Ситуация прояснилась?
– Вроде да.
– Что вас еще смущает?
– А это… криминала никакого здесь нет?
– Никакого криминала, – заверил Ройзен. – Брагин немного переживает, боится, что к нему будут применять силу, чуть ли не пытки. Но его и пальцем никто не трогает. И не тронет. Он просто живет в моем доме, как гость. Мне же нужны мои деньги. А у него есть что предложить. Та же квартира. Он упорно не хочет ее продать, чтобы покрыть долги.
– Вот гад Толька! Я всегда знала, что он с гнильцой!
– А… в чем это выражалось?
– Какие у него бабы хорошие были! Что Анюта, что Екатерина. Дочку ему родила. Всех кинул. Ни одну к себе не прописал! Адвокат его, Вадька, ушлый. Умеет дела делать.
– Вы, я вижу, хорошо с ним знакомы?
– А то! – оживилась Татьяна. – Кто ж нам обмен-то организовал?
– Значит, вы Анатолия недолюбливаете?
– А за что мне его любить-то? За то, что он как сыр в масле катается, в хоромах живет, а мы на тридцати квадратах ютимся?
– Значит, вы не откажетесь мне помочь?
– Так и быть, помогу. Честно сказать, не заслужил Толька этой квартирки. Все бабка его обтяпала, Елизавета.
– Обтяпала?
– Было дело, – замялась Татьяна. – Да чего уж теперь об этом?
– Не расскажете подробности?
– Да чего уж теперь.
Ройзен не стал настаивать.
– Значит, мы с вами договорились. Я могу рассчитывать на вашу помощь, – сказал он. – Только я прошу вас: ни слова моей жене. Она женщина чувствительная. Переживает очень. Готова всем все простить. И с племянником такая беда. С Владиком.
