Софью Быль взял на себя. И с огромным удовольствием. Магдалена от имени доктора Ройзена пригласила ее на собеседование. Марк, разумеется, отказался подыграть, и упрямца ему пришлось нейтрализовать. К тому моменту у Быля уже была толстая папка, досье на Софью, отчеты детектива и откровения одного из ее любовников, больше похожего на бабу, чем на мужика. Толстяк с сальными волосами быстро напился и начал нудно, слезливо откровенничать, со всеми подробностями, в том числе и интимными. Разводиться он и не собирался, а служебный роман держал его в тонусе, позволял чувствовать себя мужиком, да и перед приятелями прихвастнуть. Вот, мол, я каков! Соня-Сонечка была уж больно хороша и долго верила в сказку о неизлечимо больной жене, бросить которую как-то не по-человечески. Любовь на диванчике, в комнате отдыха, в перерывах между сеансами психотерапии ее последнему любовнику и обходилась недорого, и хлопот особых не доставляла. А когда любовница ему надоела, он ее просто уволил, и все. То есть Софья сама ушла, все было обставлено так, что она просто не могла остаться.
И вот все они здесь. Все его враги. Собрались под одной крышей. Один уже выбыл из игры. Брагину светит электрошок, потому что он упрямец. Он с маниакальным упорством будет повторять свою историю: заманили, пытали, хотят обобрать. И нет ни одного свидетеля в его пользу. Потому что все, кого назовет Брагин, включая его бывшую жену и дочь, будут говорить совершенно иное. Родственники уже решили, что продадут квартиру в центре, и Копылова это очень даже устраивает. Финансовый директор, по первому образованию юрист, сам берется оформить сделку. Лично. И проконтролировать, чтобы все прошло как надо. Так что с Брагиным покончено.
Но остальные…
По пути к Владу он заглянул на кухню к Татьяне. Та что-то жевала, причмокивая. Он подождал, чтобы ее не напугать, потом деликатно кашлянул:
– Кхе-кхе.
Она обернулась и смутилась:
– Ой, простите! Отвлеклась на минуточку! Селедка у вас уж больно вкусная! Это где же такую берут? – спросила Кабанова жадно.
– Эта сельдь называется залом, – сказал он сладким голосом. – Или царская сельдь. С черной спинкой. Отбирают самую крупную, так что хвост приходится заламывать, чтобы в бочку для засолки влезла, потому она и называется «залом», мясо нежнейшее, жира до двадцати процентов. Из Астрахани привезли, специально для меня. Особый посол, по старинному русскому рецепту. А купить ее здесь, в Москве, нельзя. Разве что на рынке и за о-о-очень большие деньги. Я ее даже в Штаты вожу деловому партнеру. Умираю, говорит, без этой селедки. Вот, хотел себя побаловать. А заодно и своих гостей.
