(Сутра Лотоса благого закона). Титул «Алохэ, милостивого Отца трех ценностей» соединил в себе фонетизацию семитского имени верховного божества, буддистскую аллюзию (архат) и восходящее к древнекитайской традиции понятие о небе, земле и человеке как «трех драгоценностях» (сапь цай)[30]. По мнению П.Ли, понятие о саиъ цай было проинтерпретировано «с тринитарным поворотом: глубокое уважение к Небесам Высочайшим, к Великой Земле, созерцающей мир и гармонию, и гуманности, восстанавливающей через благодать свою подлинную природу. Весь гимн славит любящего Отца, сияющего Сына и „Царя свежего ветра**. Здесь нет места философским спорам, но это чистая док–сология» [Lee I). 1996，с. 80].
Ипостаси Троицы именуются в этой молитве как «Милостивый Отец» (цы фу 慈父)，《Светлый Сын» (мин цзы 明子）и «Царь чистого ветра» (г^н фэи ван Л.Моул сообщает, что «объединенное употребление» этих трех имен неоднократно встречается в обнаруженных в Дуньхуане манихейских гимнах, (см. [Moule 1930, с. 53, примеч. 54]). Из ранних несторианских переводов в тексте «Гимна» унаследовано именование Бога «Миром почитаемым» {ши цзунь), к которому добавлен также обладающий буддистской окраской титул «Императора Закона» (фа хуаи). Иисус именуется в тексте молитвы как «Мессия (Мишихэ), Всеми Почитаемый Великий Священный Сын (пу цзунь да шэн цзы)» [Вэн Шаоцзюнь 1995, с. 193]. Здесь также присутствует буддистская окраска. Во–первых, Иисус назван «Великим учителем» {Да ши), что является одним из десяти уважительных эпитетов обращения к Будде (см. [там же, с. 195, примеч. 17]). Во–вторых, в молитве возносится благодарность «Великому учителю» 一 Христу за то, что он послал плот, чтобы даровать спасение в потоке огня. Хотя образ Церкви как корабля в бурном жизненном море присутствует в христианской традиции, в китайском контексте понятие о плоте соответствует буддистской символике, ассоциируясь с приносящей спасение Гуаньинь (см. [Saeki 1937, с. 272, примеч. 1]).
Подобно рассмотренным выше «писаниям Алобэня», в «Г и мне Святой Троице» адаптация к китайской культуре носит преиму–щестненно терминологический характер, а источником для заимствований по–прежнему оставался буддизм. В молитве утверждается главенство Бога над всеми земными правителями, его вечность, невидимость, совершенство и безграничная благость. При характеристиках Иисуса как Спасителя, взявшего на себя людские грехи, в этом несторианском тексте присутствуют ясно различимые ецангельские образы Христа как «милостивого любящего Агнца» (慈菩黑
